 |
Reading room | Alexandre Dumas | Vingt ans après | 📋 | 📖 | 🔀 | French ⇄ Russian
XXXVIII. Un dîner d’autrefois
| Глава XXXVIII Обед на старый лад |
La seconde entrevue des anciens mousquetaires n’avait pas été pompeuse et menaçante comme la première.
| Второе свидание бывших мушкетёров было не столь торжественным и грозным, как первое. |
Athos avait jugé, avec sa raison toujours supérieure, que la table serait le centre le plus rapide et le plus complet de la réunion ; et au moment où ses amis, redoutant sa distinction et sa sobriété, n’osaient parler d’un de ces bons dîners d’autrefois mangés soit à la Pomme-de-Pin, soit au Parpaillot, il proposa le premier de se trouver autour de quelque table bien servie, et de s’abandonner sans réserve chacun à son caractère et à ses manières, abandon qui avait entretenu cette bonne intelligence qui les avait fait nommer autrefois les inséparables.
| Атос, со свойственной ему мудростью, решил, что лучше и скорее всего они сойдутся за столом; в то время как его друзья, зная его благопристойность и трезвость, не решались и заикнуться об одной из тех весёлых пирушек, какие они некогда устраивали в «Еловой шишке» или у «Еретика», он первый предложил собраться за накрытым столом и повеселиться с непринуждённостью, некогда поддерживавшей в них доброе согласие и единодушие, за которое их справедливо называли «неразлучными друзьями». |
La proposition fut agréable à tous et surtout à d’Artagnan, lequel était avide de retrouver le bon goût et la gaieté des entretiens de sa jeunesse ; car depuis longtemps son esprit fin et enjoué n’avait rencontré que des satisfactions insuffisantes, une vile pâture, comme il le disait lui-même.
| Предложение это всем понравилось, в особенности д’Артаньяну, которому очень хотелось воскресить весёлые дни молодости с их кутежами и дружными беседами. Его тонкий живой ум давно не находил себе удовлетворения, питаясь, по его выражению, лишь низкосортной пищей. Портос, готовившийся стать бароном, был рад случаю поучиться у Атоса и Арамиса хорошему тону и светским манерам. |
Porthos, au moment d’être baron, était enchanté de trouver cette occasion d’étudier dans Athos et dans Aramis le ton et les manières des gens de qualité. Aramis voulait savoir les nouvelles du Palais-Royal par d’Artagnan et par Porthos, et se ménager pour toutes les occasions des amis si dévoués, qui autrefois soutenaient ses querelles avec des épées si promptes et si invincibles.
| Арамис не прочь был узнать у д’Артаньяна и Портоса новости Пале-Рояля и вновь расположить к себе, на всякий случай, преданных друзей, не раз, бывало, выручавших его своими непобедимыми и верными шпагами в стычках с врагами. |
Quant à Athos, il était le seul qui n’eût rien à attendre ni à recevoir des autres et qui ne fût mû que par un sentiment de grandeur simple et d’amitié pure.
| Только Атос ничего не ждал от других, а повиновался лишь чувству чистой дружбы и голосу своего простого и великого сердца. |
On convint donc que chacun donnerait son adresse très positive, et que sur le besoin de l’un des associés la réunion serait convoquée chez un fameux traiteur de la rue de la Monnaie, à l’enseigne de l’Ermitage.
| Условились, что каждый укажет свой точный адрес и по зову одного из них все соберутся в знаменитом своей кухней трактире «Отшельник» на Монетной улице. |
Le premier rendez-vous fut fixé au mercredi suivant et à huit heures précises du soir.
| Первая встреча была назначена на ближайшую среду, на восемь часов вечера. |
En effet, ce jour-là, les quatre amis arrivèrent ponctuellement à l’heure dite, et chacun de son côté.
| В этот день четверо друзей явились с замечательной точностью в назначенное время, хотя подошли с разных сторон. |
Porthos avait eu à essayer un nouveau cheval, d’Artagnan descendait sa garde du Louvre, Aramis avait eu à visiter une de ses pénitentes dans le quartier, et Athos, qui avait établi son domicile rue Guénégaud, se trouvait presque tout porté.
| Портос пробовал новую лошадь; д’Артаньян сменился с дежурства в Лувре; Арамис приехал после визита к одной из своих духовных дочерей в этом квартале; Атосу же, поселившемуся на улице Генего, было до трактира рукой подать. И все, к общему изумлению, встретились у дверей «Отшельника». |
Ils furent donc surpris de se rencontrer à la porte de l’Ermitage, Athos débouchant par le Pont-Neuf, Porthos par la rue du Roule, d’Artagnan par la rue des Fossés-Saint-Germain-l’Auxerrois, Aramis par la rue de Béthisy.
| Атос появился от Нового моста, Портос – с улицы Руль, д’Артаньян – с улицы Фосе-Сен-Жермен-л’Оксеруа, наконец Арамис – с улицы Бетизи. |
Les premières paroles échangées entre les quatre amis, justement par l’affectation que chacun mit dans ses démonstrations, furent donc un peu forcées et le repas lui-même commença avec une espèce de raideur.
| Первые приветствия, которыми обменялись старые друзья, были несколько натянутыми – именно потому, быть может, что каждый старался вложить в свои слова побольше чувства. Пирушка началась довольно вяло. |
On voyait que d’Artagnan se forçait pour rire, Athos pour boire, Aramis pour conter, Porthos pour se taire.
| Видно было, что д’Артаньян принуждает себя смеяться, Атос – пить, Арамис – рассказывать, а Портос – молчать. |
Athos s’aperçut de cet embarras, et ordonna, pour y porter un prompt remède, d’apporter quatre bouteilles de vin de Champagne.
| Атос первый заметил общую неловкость и приказал, в качестве верного средства, подать четыре бутылки шампанского. |
À cet ordre donné avec le calme habituel d’Athos, on vit se dérider la figure du Gascon et s’épanouir le front de Porthos.
| Когда он, со свойственным ему спокойствием, отдал это приказание, лицо гасконца сразу прояснилось, а морщины на лбу Портоса разгладились. |
Aramis fut étonné.
| Арамис удивился. |
Il savait non-seulement qu’Athos ne buvait plus, mais encore qu’il éprouvait une certaine répugnance pour le vin.
| Он знал, что Атос не только не пьет больше, но чувствует почти отвращение к вину. |
Cet étonnement redoubla quand Aramis vit Athos se verser rasade et boire avec son enthousiasme d’autrefois.
| Его удивление ещё более увеличилось, когда он увидел, что Атос налил себе полный стакан вина и выпил его залпом, как в былые времена. |
D’Artagnan remplit et vida aussitôt son verre ; Porthos et Aramis choquèrent les leurs.
| Д’Артаньян сразу же наполнил и опрокинул свой стакан. Портос и Арамис чокнулись. |
En un instant les quatre bouteilles furent vides.
| Бутылки мигом опустели. |
On eût dit que les convives avaient hâte de divorcer avec leurs arrière-pensées.
| Казалось, собеседники спешили отделаться от всяких задних мыслей. |
En un instant cet excellent spécifique eut dissipé jusqu’au moindre nuage qui pouvait rester au fond de leur cœur.
| В одно мгновение это великолепное средство рассеяло последнее облачко, которое ещё омрачало их сердца. |
Les quatre amis se mirent à parler plus haut sans attendre que l’un eût fini pour que l’autre commençât, et à prendre sur la table chacun sa posture favorite.
| Четыре приятеля сразу стали говорить громче, перебивая друг друга, и расположились за столом, как кому казалось удобнее. |
Bientôt, chose énorme, Aramis défit deux aiguillettes de son pourpoint ; ce que voyant, Porthos dénoua toutes les siennes.
| Вскоре – вещь неслыханная! – Арамис расстегнул два крючка своего камзола. Увидев это, Портос расстегнул на своём все до последнего. |
Les batailles, les longs chemins, les coups reçus et donnés firent les premiers frais de la conversation.
| Сражения, дальние поездки, полученные и нанесённые удары были вначале главной темой разговоров. |
Puis on passa aux luttes sourdes soutenues contre celui qu’on appelait maintenant le grand cardinal.
| Затем заговорили о глухой борьбе, которую им некогда приходилось вести против того, кого они называли теперь «великим кардиналом». |
— Ma foi, dit Aramis en riant, voici assez d’éloges donnés aux morts, médisons un peu des vivants.
| – Честное слово, – воскликнул, смеясь, Арамис, – мне кажется, мы довольно уже хвалили покойников. Позлословим теперь немного насчёт живых. |
Je voudrais bien un peu médire du Mazarin.
| Мне бы хотелось посплетничать о Мазарини. |
Est-ce permis ?
| Разрешите? |
— Toujours, dit d’Artagnan en éclatant de rire, toujours ; contez votre histoire, et je vous applaudirai si elle est bonne.
| – Конечно, – вскричал д’Артаньян со смехом, – расскажите! Я первый буду аплодировать, если ваш рассказ окажется забавным. |
— Un grand prince, dit Aramis, dont le Mazarin recherchait l’alliance, fut invité par celui-ci à lui envoyer la liste des conditions moyennant lesquelles il voulait bien lui faire l’honneur de frayer avec lui.
| – Мазарини, – начал Арамис, – предложил одному вельможе, союза с которым он домогался, прислать письменные условия, на которых тот готов сделать ему честь вступить с ним в соглашение. |
Le prince, qui avait quelque répugnance à traiter avec un pareil cuistre, fit sa liste à contrecœur et la lui envoya.
| Вельможа, который не имел большой охоты договариваться с этим пустомелей, тем не менее скрепя сердце написал свои условия и послал их Мазарини. |
Sur cette liste il y avait trois conditions qui déplaisaient à Mazarin ; il fit offrir au prince d’y renoncer pour dix mille écus.
| В числе этих условий было три, не понравившиеся последнему, и он предложил принцу за десять тысяч экю отказаться от них. |
— Ah ! ah ! ah !
| – Ого! – |
s’écrièrent les trois amis, ce n’était pas cher, et il n’avait pas à craindre d’être pris au mot.
| вскричали трое друзей. – Это не слишком-то щедро, и он мог не бояться, что его поймают на слове. |
Que fit le prince ?
| Что же сделал вельможа? |
— Le prince envoya aussitôt cinquante mille livres à Mazarin en le priant de ne plus jamais lui écrire, et en lui offrant vingt mille livres de plus s’il engageait à ne plus jamais lui parler.
| – Он тотчас же послал Мазарини пятьдесят тысяч ливров с просьбой никогда больше не писать ему и предложил дать ещё двадцать тысяч, если Мазарини обяжется никогда с ним не разговаривать. |
— Que fit Mazarin ?
| – Что же Мазарини? |
— Il se fâcha ?
| Рассердился? – |
dit Athos.
| спросил Атос. |
— Il fit bâtonner le messager ?
| – Приказал отколотить посланного? – |
dit Porthos.
| спросил Портос. |
— Il accepta la somme ?
| – Взял деньги? – |
dit d’Artagnan.
| спросил д’Артаньян. |
— Vous avez deviné, d’Artagnan, dit Aramis.
| – Вы угадали, д’Артаньян, – сказал Арамис. |
Et tous d’éclater de rire si bruyamment que l’hôte monta en demandant si ces messieurs n’avaient pas besoin de quelque chose.
| Все залились таким громким смехом, что явился хозяин гостиницы и спросил, не надо ли им чего-нибудь. |
Il avait cru que l’on se battait.
| Он думал, что они дерутся. |
L’hilarité se calma enfin.
| Наконец общее веселье стихло. |
— Peut-on crosser M. de Beaufort ?
| – Разрешите пройтись насчёт де Бофора? – |
demanda d’Artagnan, j’en ai bien envie.
| спросил д’Артаньян. – Мне ужасно хочется. |
— Faites, dit Aramis, qui connaissait à fond cet esprit gascon si fin et si brave qui ne reculait jamais d’un seul pas sur aucun terrain.
| – Пожалуйста, – ответил Арамис, великолепно знавший, что хитрый и смелый гасконец никогда ни в чем не уступит ни шагу. |
— Et vous, Athos ? demanda d’Artagnan.
| – А вы, Атос, разрешите? |
— Je vous jure, foi de gentilhomme, que nous rirons si vous êtes drôle, dit Athos.
| – Клянусь честью дворянина, мы посмеемся, если ваш анекдот забавен. |
— Je commence, dit d’Artagnan.
| – Я начинаю. |
M. de Beaufort, causant un jour avec un des amis de M. le Prince, lui dit que sur les premières querelles du Mazarin et du parlement, il s’était trouvé un jour en différend avec M. de Chavigny, et que le voyant attaché au nouveau cardinal, lui qui tenait à l’ancien par tant de manières, il l’avait gourmé de bonne façon.
| Господин де Бофор, беседуя с одним из друзей принца Конде, сказал, что после размолвки Мазарини с парламентом у него вышло столкновение с Шавиньи и что, зная привязанность последнего к новому кардиналу, он, Бофор, близкий по своим взглядам к старому кардиналу, основательно оттузил Шавиньи. |
Cet ami, qui connaissait M. de Beaufort pour avoir la main fort légère, ne fut pas autrement étonné du fait, et l’alla tout courant conter à M. le Prince.
| Собеседник, зная, что Бофор горяч на руку, не очень удивился и поспешил передать этот рассказ принцу. История получила огласку, и все отвернулись от Шавиньи. |
La chose se répand, et voilà que chacun tourne le dos à Chavigny. Celui-ci cherche l’explication de cette froideur générale : on hésite à la lui faire connaître ; enfin quelqu’un se hasarde à lui dire que chacun s’étonne qu’il se soit laissé gourmer par M. de Beaufort, tout prince qu’il est.
| Тот тщетно пытался выяснить причину такой к себе холодности, пока наконец кто-то не решился рассказать ему, как поразило всех то, что он позволил Бофору оттузить себя, хотя тот и был принцем. |
— Et qui a dit que le prince m’avait gourmé ?
| «А кто сказал, что Бофор поколотил меня?» – |
demanda Chavigny.
| спросил Шавиньи. |
— Le prince lui-même, répond l’ami.
| «Он сам», – был ответ. |
On remonte à la source et l’on trouve la personne à laquelle le prince a tenu ce propos, laquelle, adjurée sur l’honneur de dire la vérité, le répète et l’affirme.
| Доискались источника слуха, и лицо, с которым беседовал Бофор, подтвердило под честным словом подлинность этих слов. |
Chavigny, au désespoir d’une pareille calomnie, à laquelle il ne comprend rien, déclare à ses amis qu’il mourra plutôt que de supporter une pareille injure.
| Шавиньи, в отчаянии от такой клеветы и ничего не понимая, объявляет друзьям, что он скорее умрёт, чем снесёт это оскорбление. |
En conséquence, il envoie deux témoins au prince, avec mission de lui demander s’il est vrai qu’il ait dit qu’il avait gourmé M. de Chavigny.
| Он посылает двух секундантов к принцу спросить того, действительно ли он сказал, что оттузил Шавиньи. |
— Je l’ai dit et je le répète, répondit le prince, car c’est la vérité.
| «Сказал и готов повторить ещё раз, потому что это правда», – отвечал принц. |
— Monseigneur, dit alors l’un des parrains de Chavigny, permettez-moi de dire à Votre Altesse que des coups à un gentilhomme dégradent autant celui qui les donne que celui qui les reçoit.
| «Монсеньор, – сказал один из секундантов, – позвольте заметить вашему высочеству, что побои, нанесённые дворянину, одинаково позорны как для того, кто их получает, так и для того, кто их наносит. |
Le roi Louis XIII ne voulait pas avoir de valets de chambre gentilshommes, pour avoir le droit de battre ses valets de chambre.
| Людовик Тринадцатый не хотел, чтобы ему прислуживали дворяне, желая сохранить право бить своих лакеев». – |
— Eh bien mais, demanda M. de Beaufort étonné, qui a reçu des coups et qui parle de battre ?
| «Но, – удивленно спросил Бофор, – кому были нанесены побои и кто говорит об ударах?» – |
— Mais vous, Monseigneur, qui prétendez avoir battu…
| «Но ведь вы сами, монсеньор, заявляете, что побили…» – |
— Qui ?
| «Кого?» – |
— M. de Chavigny.
| «Шавиньи». – |
— Moi ?
| «Я?» – |
— N’avez-vous pas gourmé M. de Chavigny, à ce que vous dites au moins, Monseigneur ?
| «Разве вы не сказали, что оттузили его?» – |
— Oui.
| «Сказал». – |
— Eh bien ! lui dément.
| «Ну а он отрицает это». – |
— Ah !
| «Вот ещё! |
par exemple, dit le prince, je l’ai si bien gourmé que voilà mes propres paroles, dit M. de Beaufort avec toute la majesté que vous lui connaissez :
| Я его изрядно оттузил. И вот мои собственные слова, – сказал герцог де Бофор со своей обычной важностью: – |
« Mon cher Chavigny, vous êtes blâmable de prêter secours à un drôle comme ce Mazarin. »
| Шавиньи, вы заслуживаете глубочайшего порицания за помощь, оказываемую вами такому пройдохе, как Мазарини. |
— Ah !
| Вы…» – |
Monseigneur, s’écria le second, je comprends, c’est gourmander que vous avez voulu dire.
| «А, монсеньор, – вскричал секундант, – теперь я понимаю: вы хотели сказать – отделал?» – |
— Gourmander, gourmer, que fait cela ? dit le prince ; n’est-ce pas la même chose ?
| «Оттузил, отделал, не все ли равно, – разве это не одно и то же? |
En vérité, vos faiseurs de mots sont bien pédants !
| Все эти ваши сочинители слов ужасные педанты». |
On rit beaucoup de cette erreur philologique de M. de Beaufort, dont les bévues en ce genre commençaient à devenir proverbiales, et il fut convenu que, l’esprit de parti étant exilé à tout jamais de ces réunions amicales, d’Artagnan et Porthos pourraient railler les princes, à la condition qu’Athos et Aramis pourraient gourmer le Mazarin.
| Друзья много смеялись над филологической ошибкой Бофора, словесные промахи которого были так часты, что вошли в поговорку. Было решено, что партийные пристрастия раз и навсегда изгоняются из дружеских сборищ и что д’Артаньян и Портос смогут вволю высмеивать принцев, с тем что Атосу и Арамису будет дано право, в свою очередь, честить Мазарини. |
— Ma foi, dit d’Artagnan à ses deux amis, vous avez raison de lui vouloir du mal, à ce Mazarin, car de son côté, je vous le jure, il ne vous veut pas de bien.
| – Право, господа, – сказал д’Артаньян, обращаясь к Арамису и Атосу, – вы имеете полное основание недолюбливать Мазарини, потому что, клянусь вам, и он, со своей стороны, вас не особенно жалует. |
— Bah ! vraiment ?
| – В самом деле? – |
dit Athos.
| сказал Атос. – |
Si je croyais que ce drôle me connût par mon nom, je me ferais débaptiser, de peur qu’on ne crût que je le connais, moi.
| Ах, если бы мне сказали, что этот мошенник знает меня по имени, то я попросил бы перекрестить меня заново, чтобы меня не заподозрили в знакомстве с ним. |
— Il ne vous connaît point par votre nom, mais par vos faits ; il sait qu’il y a deux gentilshommes qui ont plus particulièrement contribué à l’évasion de M. de Beaufort, et il les fait chercher activement, je vous en réponds.
| – Он не знает вас по имени, но знает по вашим делам. Ему известно, что какие-то два дворянина принимали деятельное участие в побеге Бофора, и он велел разыскать их, ручаюсь вам в этом. |
— Par qui ?
| – Кому велел разыскать? |
— Par moi.
| – Мне. |
— Comment, par vous ?
| – Вам? |
— Oui, il m’a encore envoyé chercher ce matin pour me demander si j’avais quelque renseignement.
| – Да, ещё сегодня утром он прислал за мной, чтобы спросить, не разузнал ли я что-нибудь. |
— Sur ces deux gentilshommes ?
| – Об этих дворянах? |
— Oui.
| – Да. |
— Et que lui avez-vous répondu ?
| – И что же вы ему ответили? |
— Que je n’en avais pas encore, mais que je dînais avec deux personnes qui pourraient m’en donner.
| – Что я пока ещё ничего не узнал, но зато собираюсь обедать с двумя лицами, которые могут мне кое-что сообщить. |
— Vous lui avez dit cela !
| – Так и сказали? – |
dit Porthos avec son gros rire épanoui sur sa large figure.
| воскликнул Портос, и все его широкое лицо расплылось в улыбке. – |
Bravo !
| Браво! |
Et cela ne vous fait pas peur, Athos ?
| И вам ничуточки не страшно, Атос? |
— Non, dit Athos, ce n’est pas la recherche du Mazarin que je redoute.
| – Нет, – отвечал Атос. – Я боюсь не розысков Мазарини. |
— Vous, reprit Aramis, dites-moi un peu ce que vous redoutez ?
| – Чего же вы боитесь? Скажите, – спросил Арамис. |
— Rien, dans le présent du moins, c’est vrai.
| – Ничего, по крайней мере в настоящее время. |
— Et dans le passé ? dit Porthos.
| – А в прошлом? – |
— Ah !
| спросил Портос. |
dans le passé, c’est autre chose, dit Athos avec un soupir ; dans le passé et dans l’avenir…
| – А в прошлом – это другое дело, – произнёс Атос со вздохом. – В прошлом и будущем. |
— Est-ce que vous craignez pour votre jeune Raoul ?
| – Вы боитесь за вашего юного Рауля? – |
demanda Aramis.
| спросил Арамис. |
— Bon !
| – Полно! – |
dit d’Artagnan, on n’est jamais tué à la première affaire.
| воскликнул д’Артаньян. – В первом деле никто не гибнет. |
— Ni à la seconde, dit Aramis.
| – Ни во втором, – сказал Арамис. |
— Ni à la troisième, dit Porthos.
| – Ни в третьем, – добавил Портос. – |
D’ailleurs, quand on est tué, on en revient, et la preuve c’est que nous voilà.
| Впрочем, даже убитые иной раз воскресают: доказательство – наше присутствие здесь. |
— Non, dit Athos, ce n’est pas Raoul non plus qui m’inquiète, car il se conduira, je l’espère, en gentilhomme, et s’il est tué, eh bien !
| – Нет, господа, – сказал Атос, – не Рауль меня беспокоит: он будет вести себя, надеюсь, как подобает дворянину, а если и падёт, то с честью. |
ce sera bravement ; mais tenez, si ce malheur lui arrivait, eh bien…
| Но вот в чем дело: если с ним случится несчастье, то… |
Athos passa la main sur son front pâle.
| Атос провёл рукой по своему бледному лбу. |
— Eh bien ?
| – То?.. – |
demanda Aramis.
| спросил Арамис. |
— Eh bien ! je regarderais ce malheur comme une expiation.
| – То я усмотрю в этом возмездие. |
— Ah ! ah ! dit d’Artagnan, je sais ce que vous voulez dire.
| – А, – произнёс д’Артаньян, – я понимаю, что вы хотите сказать. |
— Et moi aussi, dit Aramis ; mais il ne faut pas songer à cela, Athos :
| – Я тоже, – сказал Арамис. – Но только об этом не надо думать, Атос: |
le passé est le passé.
| что прошло, тому конец. |
— Je ne comprends pas, dit Porthos.
| – Я ничего не понимаю, – заявил Портос. |
— L’affaire d’Armentières, dit tout bas d’Artagnan.
| – Армантьерское дело, – шепнул ему д’Артаньян. |
— L’affaire d’Armentières ?
| – Армантьерское дело? – |
demanda celui-ci.
| переспросил Портос. |
— Milady…
| – Ну, помните, миледи… |
— Ah. ! oui, dit Porthos, je l’avais oubliée, moi.
| – Ах да, – сказал Портос, – я совсем забыл эту историю. |
Athos le regarda de son œil profond.
| Атос посмотрел на него своим глубоким взглядом. |
— Vous l’avez oubliée, vous, Porthos ?
| – Вы забыли, Портос? – |
dit-il.
| спросил он. |
— Ma foi, oui, dit Porthos, il y a longtemps de cela.
| – Честное слово, забыл, – ответил Портос, – это было давно. |
— La chose ne pèse donc point à votre conscience ?
| – Значит, это не тяготит вашу совесть? |
— Ma foi, non !
| – Нисколько! – |
dit Porthos.
| воскликнул Портос. |
— Et à vous, Aramis ?
| – А вы что скажете, Арамис? |
— Mais, j’y pense parfois, dit Aramis, comme à un des cas de conscience qui prêtent le plus à la discussion.
| – Если уж говорить о совести, то этот случай кажется мне подчас очень спорным. |
— Et à vous, d’Artagnan ?
| – А вы, д’Артаньян? |
— Moi, j’avoue que lorsque mon esprit s’arrête sur cette époque terrible, je n’ai de souvenirs que pour le corps glacé de cette pauvre madame Bonacieux.
| – Признаться, когда мне вспоминаются эти ужасные дни, я думаю только об окоченевшем теле несчастной госпожи Бонасье. |
Oui, Oui, murmura-t-il, j’ai eu bien des fois des regrets pour la victime, jamais de remords pour son assassin.
| Да, – прошептал он, – я часто сожалею о несчастной жертве, но никогда не мучусь угрызениями совести из-за её убийцы. |
Athos secoua la tête d’un air de doute.
| Атос недоверчиво покачал головой. |
— Songez, dit Aramis, que si vous admettez la justice divine et sa participation aux choses de ce monde, cette femme a été punie de par la volonté de Dieu.
| – Подумайте о том, – сказал ему Арамис, – что если вы признаете божественное правосудие и его участие в делах земных, то, значит, эта женщина была наказана по воле божьей. |
Nous avons été les instruments, voilà tout.
| Мы были только орудиями, вот и все. |
— Mais le libre arbitre, Aramis ?
| – А свободная воля, Арамис? |
— Que fait le juge ?
| – А что делает судья? |
il a son libre arbitre et il condamne sans crainte.
| Он тоже волен судить или оправдать и осуждает без боязни. |
Que fait le bourreau ?
| Что делает палач? |
Il est maître de son bras, et cependant il frappe sans remords.
| Он владыка своей руки и казнит без угрызений совести. |
— Le bourreau…
| – Палач… – |
murmura Athos, et l’on vit qu’il s’arrêtait à un souvenir.
| прошептал Атос, словно остановившись на каком-то воспоминании. |
— Je sais que c’est effrayant, dit d’Artagnan, mais quand on pense que nous avons tué des Anglais, des Rochelois, des Espagnols, des Français même, qui n’avaient jamais fait d’autre mal que de nous coucher en joue et de nous manquer, qui n’avaient jamais eu d’autre tort que de croiser le fer avec nous et de ne pas arriver à la parade assez vite, je m’excuse pour ma part dans le meurtre de cette femme, parole d’honneur !
| – Я знаю, что это было ужасно, – сказал д’Артаньян, – но если подумать, сколько мы убили англичан, ларошельцев, испанцев и даже французов, которые не причинили нам никакого зла, а только целились в нас и промахивались или скрещивали с нами оружие менее ловко и удачно, чем мы, если подумать об этом, то я, со своей стороны, оправдываю своё участие в убийстве этой женщины, даю вам честное слово. |
— Moi, dit Porthos, maintenant que vous m’en avez fait souvenir, Athos, je revois encore la scène comme si j’y étais :
| – Теперь, когда вы мне все напомнили, – сказал Портос, – я точно вижу перед собой всю эту сцену: |
Milady était là, où vous êtes (Athos pâlit) ; moi j’étais à la place où se trouve d’Artagnan.
| миледи стояла вон там, где сейчас вы, Атос (Атос побледнел); я стоял вот так, как д’Артаньян. |
J’avais au côté une épée qui coupait comme un damas…
| При мне была шпага, острая, как дамасский клинок… |
Vous vous la rappelez, Aramis, car vous l’appeliez toujours Balizarde ?
| Помните, Арамис, вы часто называли эту шпагу Бализардой… И знаете что? |
Eh bien ! je vous jure à tous trois que s’il n’y avait pas eu là le bourreau de Béthune…
| Клянусь вам всем троим, что если бы не подвернулся тут палач из Бетюна… |
Est-ce de Béthune ?…
| кажется, он был из Бетюна?.. – |
Oui, ma foi, de Béthune… j’eusse coupé le cou à cette scélérate, sans m’y reprendre, et même en m’y reprenant.
| да, да, именно из Бетюна – да, так вот, я сам отрубил бы голову этой злодейке, и рука моя не дрогнула бы. |
C’était une méchante femme.
| Это была ужасная женщина. |
— Et puis, dit Aramis, avec ce ton d’insoucieuse philosophie qu’il avait pris depuis qu’il était d’Église, et dans lequel il y avait bien plus d’athéisme que de confiance en Dieu, à quoi bon songer à tout cela !
| – А в конце концов, – сказал Арамис тем философски безразличным тоном, который он усвоил себе, вступив в духовное звание, и в котором было больше безбожия, чем веры в бога, – в конце концов – зачем думать об этом? |
ce qui est fait est fait.
| Что сделано, то сделано. |
Nous nous confesserons de cette action à l’heure suprême et Dieu saura bien mieux que nous si c’est un crime, une faute ou une action méritoire.
| В смертный час мы покаемся в этом грехе, и господь лучше вашего рассудит, был ли это грех, преступление или доброе дело. |
M’en repentir ?
| Раскаиваться, говорите вы? |
me direz-vous; ma foi, non.
| Нет, нет! |
Sur l’honneur et sur la croix, je ne me repens que parce qu’elle était femme.
| Клянусь честью и крестом, если я и раскаиваюсь, то только потому, что это была женщина. |
— Le plus tranquillisant dans tout cela, dit d’Artagnan, c’est que de tout cela il ne reste aucune trace.
| – Самое успокоительное, – сказал д’Артаньян, – что от всего этого не осталось и следа. |
— Elle avait un fils, dit Athos. — Ah !
| – У неё был сын, – произнёс Атос. |
oui, je le sais bien, dit d’Artagnan, et vous m’en avez parlé ; mais qui sait ce qu’il est devenu ?
| – Да, да, я помню, – отвечал д’Артаньян, – вы сами говорили мне о нем. Но кто знает, что с ним сталось. |
Mort le serpent, morte la couvée ?
| Конец змее, конец и змеёнышу. |
Croyez-vous que de Winter, son oncle, aura élevé ce serpenteau-là ?
| Не воображаете ли вы, что лорд Винтёр воспитал это отродье? |
De Winter aura condamné le fils comme il a condamné la mère.
| Лорд Винтёр осудил бы и сына так же, как осудил мать. |
— Alors, dit Athos, malheur à de Winter, car l’enfant n’avait rien fait, lui.
| – В таком случае, – сказал Атос, – горе Винтёру, ибо ребёнок-то ни в чем не повинен. |
— L’enfant est mort, ou le diable m’emporte !
| – Черт меня побери, ребёнка, наверное, нет в живых! – |
dit Porthos.
| воскликнул Портос. – |
Il fait tant de brouillard dans cet affreux pays, à ce que dit d’Artagnan, du moins…
| Если верить д’Артаньяну, в этой ужасной стране такие туманы… |
Au moment où cette conclusion de Porthos allait peut-être ramener la gaieté sur tous ces fronts plus ou moins assombris, un bruit de pas se fit entendre dans l’escalier, et l’on frappa à la porte.
| Несколько омрачившиеся собеседники готовы были улыбнуться такому соображению Портоса, но в этот миг на лестнице послышались шаги, и кто-то постучал в дверь. |
— Entrez, dit Athos.
| – Войдите, – сказал Атос. |
— Messieurs, dit l’hôte, il y a un garçon très pressé qui demande à parler à l’un de vous.
| Дверь отворилась, и появился хозяин гостиницы. – Господа, – сказал он, – какой-то человек спешно желает видеть одного из вас. – Кого? – |
— Auquel ? demandèrent les quatre amis.
| спросили все четверо. |
— À celui qui se nomme le comte de La Fère.
| – Того, кого зовут графом де Ла Фер. |
— C’est moi, dit Athos.
| – Это я, – сказал Атос. – |
Et comment s’appelle ce garçon ?
| А как зовут этого человека? |
— Grimaud.
| – Гримо. |
— Ah !
| Атос побледнел. |
fit Athos pâlissant, déjà de retour ?
| – Уже вернулся! – произнёс он. – |
Qu’est-il donc arrivé à Bragelonne ?
| Что же могло случиться с Бражелоном? |
— Qu’il entre ! dit d’Artagnan, qu’il entre !
| – Пусть он войдёт, – сказал д’Артаньян, – пусть войдёт. |
Mais déjà Grimaud avait franchi l’escalier et attendait sur le degré ; il s’élança dans la chambre et congédia l’hôte d’un geste.
| Гримо уже поднялся по лестнице и ждал у дверей. Он вбежал в комнату и сделал трактирщику знак удалиться. |
L’hôte referma la porte :
| Тот вышел и закрыл за собой дверь. |
les quatre amis restèrent dans l’attente.
| Четыре друга ждали, что скажет Гримо. |
L’agitation de Grimaud, sa pâleur, la sueur qui mouillait son visage, la poussière qui souillait ses vêtements, tout annonçait qu’il s’était fait le messager de quelque importante et terrible nouvelle.
| Его волнение, бледность, потное лицо и запылённая одежда показали, что он привёз какое-то важное и ужасное известие. |
— Messieurs, dit-il, cette femme avait un enfant, l’enfant est devenu un homme ; la tigresse avait un petit, le tigre est lancé, il vient à vous, prenez garde !
| – Господа, – произнёс он наконец, – у этой женщины был ребёнок, и этот ребёнок стал мужчиной. У тигрицы был детёныш, тигр вырвался и идёт на вас. Берегитесь. |
Athos regarda ses amis avec un sourire mélancolique.
| Атос с меланхолической улыбкой взглянул на своих друзей. |
Porthos chercha à son côté son épée, qui était pendue à la muraille ; Aramis saisit son couteau, d’Artagnan se leva.
| Портос стал искать у себя на боку шпагу, которая висела на стене. Арамис схватился за нож. Д’Артаньян поднялся с места. |
— Que veux-tu dire, Grimaud ?
| – Что ты хочешь сказать, Гримо? – |
s’écria ce dernier.
| воскликнул д’Артаньян. |
— Que le fils de milady a quitté l’Angleterre, qu’il est en France, qu’il vient à Paris, s’il n’y est déjà.
| – Что сын миледи покинул Англию, что он во Франции и едет в Париж, если ещё не приехал. |
— Diable !
| – Черт возьми! – |
dit Porthos, tu es sûr ?
| вскричал Портос. – Ты уверен в этом? |
— Sûr, dit Grimaud.
| – Уверен, – отвечал Гримо. |
Un long silence accueillit cette déclaration.
| Воцарилось долгое молчание. |
Grimaud était si haletant, si fatigué, qu’il tomba sur une chaise.
| Гримо, едва державшийся на ногах, в изнеможении опустился на стул. |
Athos remplit un verre de Champagne et le lui porta.
| Атос налил стакан шампанского и дал ему выпить. |
— Eh bien ! après tout, dit d’Artagnan, quand il vivrait, quand il viendrait à Paris, nous en avons vu bien d’autres :
| – Что же, – в конце концов сказал д’Артаньян, – пусть себе живет, пусть едет в Париж, мы не таких ещё видывали. |
qu’il vienne !
| Пусть является. |
— Oui, dit Porthos, caressant du regard son épée pendue à la muraille, nous l’attendons : qu’il vienne !
| – Да, конечно, – произнёс Портос, любовно поглядев на свою шпагу, – мы ждём его, пусть пожалует. |
— D’ailleurs ce n’est qu’un enfant, dit Aramis.
| – К тому же это всего-навсего ребёнок, – сказал Арамис. |
Grimaud se leva.
| – Ребёнок! – воскликнул Гримо. – |
— Un enfant ! dit-il. Savez-vous ce qu’il a fait, cet enfant ?
| Знаете ли вы, что сделал этот ребёнок? |
Déguisé en moine, il a découvert toute l’histoire en confessant le bourreau de Béthune, et après l’avoir confessé, après avoir tout appris de lui, il lui a, pour absolution, planté dans le cœur le poignard que voilà.
| Переодетый монахом, он выведал всю историю, исповедуя бетюнского палача, а затем, после исповеди, узнав все, он вместо отпущения грехов вонзил палачу в сердце вот этот кинжал. |
Tenez, il est encore rouge et humide, car il n’y a pas plus de trente heures qu’il est sorti de la plaie.
| Смотрите, на нем ещё не обсохла кровь – ещё двух суток не прошло, как он вынут из раны. |
Et Grimaud jeta sur la table le poignard oublié par le moine dans la blessure du bourreau.
| С этими словами Гримо положил на стол кинжал, оставленный монахом в груди палача. |
D’Artagnan, Porthos et Aramis se levèrent, et d’un mouvement spontané coururent à leurs épées.
| Д’Артаньян, Портос и Арамис сразу вскочили и бросились к своим шпагам. |
Athos seul demeura sur sa chaise calme et rêveur.
| Один только Атос продолжал спокойно и задумчиво сидеть на месте. |
— Et tu dis qu’il est vêtu en moine, Grimaud ?
| – Ты говоришь, что он одет монахом, Гримо? |
— Oui, en moine augustin.
| – Да, августинским монахом. |
— Quel homme est-ce ?
| – Как он выглядит? |
— De ma taille, à ce que m’a dit l’hôte, maigre, pâle, avec des yeux bleu clair, et des cheveux blonds !
| – По словам трактирщика, он моего роста, худой, бледный, с светло-голубыми глазами и светловолосый. |
— Au contraire, ils se sont rencontrés, et c’est le vicomte lui-même qui l’a conduit au lit du mourant.
| – Напротив, они встретились, и виконт сам привёл его к постели умирающего. |
Athos se leva sans dire une parole et alla à son tour décrocher son épée.
| Атос встал и, не говоря ни слова, снял со стены свою шпагу. |
— Ah çà, Messieurs, dit d’Artagnan essayant de rire, savez-vous que nous avons l’air de femmelettes !
| – Однако, господа, – воскликнул д’Артаньян с деланным смехом, – мы, кажется, начинаем походить на девчонок. |
Comment, nous, quatre hommes, qui avons sans sourciller tenu tête à des armées, voilà que nous tremblons devant un enfant !
| Мы, четыре взрослых человека, которые не моргнув глазом шли против целых армий, мы дрожим теперь перед ребёнком! |
— Oui, dit Athos, mais cet enfant vient au nom de Dieu.
| – Да, – сказал Атос, – но этот ребёнок послан самою судьбою. |
Et ils sortirent empressés de l’hôtellerie.
| И они все вместе поспешно покинули гостиницу. |
|
