Reading room | Alexandre Dumas | Vingt ans après | 📋 | 📖 | 🔀 | French ⇄ Russian

Глава XXII Одно из приключений Мари Мишон

Vers la même époque où ces projets d’évasion se tramaient entre le duc de Beaufort et Grimaud, deux hommes à cheval, suivis à quelques pas par un laquais, entraient dans Paris par la rue du faubourg Saint-Marcel.

В то самое время, как герцог Бофор и Гримо замышляли побег из Венсена, два всадника, в сопровождении слуги, въезжали в Париж через предместье Сен-Марсель.

Ces deux hommes, c’étaient le comte de La Fère et le vicomte de Bragelonne.

Это были граф де Ла Фер и виконт де Бражелон.

C’était la première fois que le jeune homme venait à Paris, et Athos n’avait pas mis grande coquetterie en faveur de la capitale, son ancienne amie, en la lui montrant de ce côté.

Молодой человек первый раз был в Париже, и, по правде сказать, Атос, въезжая с ним через эту заставу, не позаботился о том, чтобы показать с самой лучшей стороны город, с которым был когда-то в большой дружбе.

Certes, le dernier village de la Touraine était plus agréable à la vue que Paris vu sous la face avec laquelle il regarde Blois.

Наверное, даже последняя деревушка Турени была приятнее на вид, чем часть Парижа, обращенная в сторону Блуа.

Aussi faut-il le dire à la honte de cette ville tant vantée, elle produisit un médiocre effet sur le jeune homme.

И нужно сказать, к стыду этого столь прославленного города, что он произвёл весьма посредственное впечатление на юношу.

Athos avait toujours son air insoucieux et serein.

Атос казался, как всегда, спокойным и беззаботным.

Arrivé à Saint-Médard, Athos, qui servait dans ce grand labyrinthe de guide à son compagnon de voyage, prit la rue des Postes, puis celle de l’Estrapade, puis celle des Fossés-Saint-Michel, puis celle de Vaugirard.

Доехав до Сен-Медарского предместья, Атос, служивший в этом лабиринте проводником своим спутникам, свернул на Почтовую улицу, потом на улицу Пыток, потом к рвам Святого Михаила, потом на улицу Вожирар.

Parvenus à la rue Férou, les voyageurs s’y engagèrent.

Добравшись до улицы Феру, они поехали по ней.

Vers la moitié de cette rue, Athos leva les yeux en souriant, et, montrant une maison de bourgeoise apparence au jeune homme :

На середине её Атос с улыбкой взглянул на один из домов, с виду купеческий, и показал на него Раулю.

— Tenez, Raoul, lui dit-il, voici une maison où j’ai passé sept des plus douces et des plus cruelles années de ma vie.

– Вот в этом доме, Рауль, – сказал он, – я прожил семь самых счастливых и самых жестоких лет моей жизни.

Le jeune homme sourit à son tour et salua la maison.

Рауль тоже улыбнулся и, сняв шляпу, низко поклонился дому.

La piété de Raoul pour son protecteur se manifestait dans tous les actes de sa vie.

Он благоговел перед Атосом, и это проявлялось во всех его поступках.

Quant à Athos, nous l’avons dit, Raoul était non-seulement pour lui le centre, mais encore, moins ses anciens souvenirs de régiment, le seul objet de ses affections, et l’on comprend de quelle façon tendre et profonde cette fois pouvait aimer le cœur d’Athos.

Что же касается самого Атоса, то, как мы уже говорили, Рауль был не только средоточием его жизни, но, за исключением старых полковых воспоминаний, и его единственной привязанностью. Из этого можно понять, как глубоко и нежно любил Рауля Атос.

Les deux voyageurs s’arrêtèrent rue du Vieux-Colombier, à l’enseigne du Renard-Vert.

Путники остановились в гостинице «Зелёная лисица», на улице Старой Голубятни.

Athos connaissait la taverne de longue date, cent fois il y était venu avec ses amis ; mais depuis vingt ans il s’était fait force changements dans l’hôtel, à commencer par les maîtres.

Атос хорошо знал её, так как сотни раз бывал здесь со своими друзьями. Но за двадцать лет тут изменилось все, начиная с хозяев. Наши путешественники прежде всего позаботились о своих лошадях.

Les voyageurs remirent leurs chevaux aux mains des garçons, et comme c’étaient des animaux de noble race, ils recommandèrent qu’on en eût le plus grand soin, qu’on ne leur donnât que de la paille et de l’avoine, et qu’on leur lavât le poitrail et les jambes avec du vin tiède. Ils avaient fait vingt lieues dans la journée.

Поручая их слугам, они приказали подостлать им соломы, дать овса и вытереть ноги и грудь тёплым вином, так как эти породистые лошади сделали за один день двадцать миль.

Puis, s’étant occupés d’abord de leurs chevaux, comme doivent faire de vrais cavaliers, ils demandèrent ensuite deux chambres pour eux.

Только после этого, как надлежит хорошим ездокам, они спросили две комнаты для себя.

— Vous allez faire toilette, Raoul, dit Athos, je vous présente à quelqu’un.

– Вам необходимо переодеться, Рауль, – сказал Атос. – Я хочу вас представить кой-кому.

— Aujourd’hui, Monsieur ?

– Сегодня? –

demanda le jeune homme.

спросил юноша.

— Dans une demi-heure.

– Да, через полчаса.

Le jeune homme salua.

Рауль поклонился.

Peut-être, moins infatigable qu’Athos, qui semblait de fer, eût-il préféré un bain dans cette rivière de Seine dont il avait tant entendu parler, et qu’il se promettait bien de trouver inférieure à la Loire, et son lit après ; mais le comte de La Fère avait parlé, il ne songea qu’à obéir.

Не столь неутомимый, как Атос, который был точно выкован из железа, Рауль гораздо охотнее выкупался бы сейчас в Сене – он столько о ней наслышался, хоть и склонен был заранее признать её хуже Луары, – а потом лечь в постель. Но граф сказал, и он повиновался.

— À propos, dit Athos, soignez-vous, Raoul ; je veux qu’on vous trouve beau.

– Кстати, оденьтесь получше, Рауль, – сказал Атос. – Мне хочется, чтобы вы казались красивым.

— J’espère, Monsieur, dit le jeune homme en souriant, qu’il ne s’agit point de mariage. Vous savez mes engagements avec Louise.

– Надеюсь, граф, что дело идёт не о сватовстве, – с улыбкой сказал Рауль, – ведь вы знаете мои обязательства по отношению к Луизе.

Athos sourit à son tour.

Атос тоже улыбнулся.

— Non, soyez tranquille, dit-il, quoique ce soit à une femme que je vais vous présenter.

– Нет, будьте покойны, хоть я и представлю вас женщине.

— Une femme ?

– Женщине? –

demanda Raoul.

переспросил Рауль.

— Oui, et je désire même que vous l’aimiez.

– Да, и мне даже очень хотелось бы, чтобы вы полюбили её.

Le jeune homme regarda le comte avec une certaine inquiétude ; mais au sourire d’Athos, il fut bien vite rassuré.

Рауль с некоторой тревогой взглянул на графа, но, увидев, что тот улыбается, успокоился.

— Et quel âge a-t-elle ?

– А сколько ей лет? –

demanda le vicomte de Bragelonne.

спросил он.

— Mon cher Raoul, apprenez une fois pour toutes, dit Athos, que voilà une question qui ne se fait jamais.

– Милый Рауль, запомните раз навсегда, – сказал Атос, – о таких вещах не спрашивают.

Quand vous pouvez lire son âge sur le visage d’une femme, il est inutile de le lui demander ; quand vous ne le pouvez plus, c’est indiscret.

Если вы можете угадать по лицу женщины её возраст – совершенно лишнее спрашивать об этом, если же не можете – ваш вопрос нескромен.

— Et est-elle belle ?

– Она красива?

— Il y a seize ans, elle passait non-seulement pour la plus jolie, mais encore pour la plus gracieuse femme de France.

– Шестнадцать лет тому назад она считалась не только самой красивой, но и самой очаровательной женщиной во Франции.

Cette réponse rassura complètement le vicomte.

Эти слова совершенно успокоили Рауля.

Athos ne pouvait avoir aucun projet sur lui et sur une femme qui passait pour la plus jolie et la plus gracieuse de France un an avant qu’il vînt au monde.

Невероятно было, чтобы Атос собирался женить его на женщине, которая считалась красивой за год до того, как Рауль появился на свет.

Il se retira donc dans sa chambre, et avec cette coquetterie qui va si bien à la jeunesse, il s’appliqua à suivre les instructions d’Athos, c’est-à-dire à se faire le plus beau qu’il lui était possible.

Он прошёл в свою комнату и с кокетством, свойственным юности, исполняя просьбу Атоса, постарался придать себе самый изящный вид.

Or c’était chose facile avec ce que la nature avait fait pour cela.

При его природной красоте это было совсем не трудно.

Lorsqu’il reparut, Athos le reçut avec ce sourire paternel dont autrefois il accueillait d’Artagnan, mais qui s’était empreint d’une plus profonde tendresse encore pour Raoul.

Когда он вошёл к Атосу, тот оглядел его с отеческой улыбкой, с которой в минувшие годы встречал д’Артаньяна. Только в улыбке этой было теперь гораздо больше нежности.

Athos jeta un regard sur ses pieds, sur ses mains et sur ses cheveux, ces trois signes de race.

Прежде всего Атос посмотрел на волосы Рауля и на его руки и ноги – они говорили о благородном происхождении.

Ses cheveux noirs étaient élégamment partagés comme on les portait à cette époque et retombaient en boucles encadrant son visage au teint mat ; des gants de daim grisâtres et qui s’harmonisaient avec son feutre dessinaient une main fine et élégante, tandis que ses bottes, de la même couleur que ses gants et son feutre, pressaient un pied qui semblait être celui d’un enfant de dix ans.

Следуя тогдашней моде, Рауль причесался на прямой пробор, и тёмные волосы локонами падали ему на плечи, обрамляя матово-бледное лицо. Серые замшевые перчатки, одного цвета со шляпой, обрисовывали его тонкие изящные руки, а сапоги, тоже серые, как перчатки и шляпа, ловко обтягивали маленькие, как у десятилетнего ребёнка, ноги.

— Allons, murmura-t-il, si elle n’est pas fière de lui, elle sera bien difficile.

«Если она не будет гордиться им, – подумал Атос, – то на неё очень трудно угодить».

Il était trois heures de l’après-midi, c’est-à-dire l’heure convenable aux visites.

Было три часа пополудни – самое подходящее время для визитов.

Les deux voyageurs s’acheminèrent par la rue de Grenelle, prirent la rue des Rosiers, entrèrent dans la rue Saint-Dominique, et s’arrêtèrent devant un magnifique hôtel situé en face des Jacobins, et que surmontaient les armes de Luynes.

Наши путешественники отправились по улице Гренель, свернули на улицу Розы, вышли на улицу Святого Доминика и остановились у великолепного дома, расположенного против Якобинского монастыря и украшенного гербами семьи де Люинь.

— C’est ici, dit Athos.

– Здесь, – сказал Атос.

Il entra dans l’hôtel de ce pas ferme et assuré qui indique au suisse que celui qui entre a le droit d’en agir ainsi. Il monta le perron, et, s’adressant à un laquais qui attendait en grande livrée, il demanda si madame la duchesse de Chevreuse était visible et si elle pouvait recevoir M. le comte de La Fère.

Он вошёл в дом твёрдым, уверенным шагом, который сразу даёт понять привратнику, что входящий имеет на это право, поднялся на крыльцо и, обратившись к лакею в богатой ливрее, послал его узнать, может ли герцогиня де Шеврез принять графа де Ла Фер.

Un instant après le laquais rentra, et dit que, quoique madame la duchesse de Chevreuse n’eût pas l’honneur de connaître monsieur le comte de La Fère, elle le priait de vouloir bien entrer.

Через минуту лакей вернулся с ответом: хотя герцогиня и не имеет чести знать графа де Ла Фер, она просит его войти.

Athos suivit le laquais, qui lui fit traverser une longue file d’appartements et s’arrêta enfin devant une porte fermée. On était dans un salon.

Атос последовал за лакеем через длинную анфиладу комнат и остановился перед закрытой дверью.

Athos fit signe au vicomte de Bragelonne de s’arrêter là où il était.

Он сделал виконту де Бражелону знак, чтобы тот подождал его здесь.

Le laquais ouvrit et annonça M. le comte de La Fère.

Лакей отворил дверь и доложил о графе де Ла Фер.

Madame de Chevreuse, dont nous avons si souvent parlé dans notre histoire des Trois Mousquetaires sans avoir eu l’occasion de la mettre en scène, passait encore pour une fort belle femme.

Герцогиня де Шеврез, о которой мы часто упоминали в нашем романе «Три мушкетёра», ни разу не имея случая вывести её на сцену, считалась ещё очень красивой женщиной.

En effet, quoiqu’elle eût à cette époque déjà quarante-quatre ou quarante-cinq ans, à peine en paraissait-elle trente-huit ou trente-neuf ; elle avait toujours ses beaux cheveux blonds, ses grands yeux vifs et intelligents que l’intrigue avait si souvent ouverts et l’amour si souvent fermés, et sa taille de nymphe, qui faisait que lorsqu’on la voyait par-derrière elle semblait toujours être la jeune fille qui sautait avec Anne d’Autriche ce fossé des Tuileries qui priva, en 1623, la couronne de France d’un héritier.

На вид ей можно было дать не больше тридцати восьми – тридцати девяти лет, тогда как на самом деле ей уже минуло сорок пять. У неё были все те же чудесные белокурые волосы, живые умные глаза, которые так часто широко раскрывались, когда герцогиня вела какую-либо интригу, и которые так часто смыкала любовь, и талия тонкая, как у нимфы, так что герцогиню, если не видеть её лица, можно было принять за совсем молоденькую девушку, какой она была в то время, когда прыгала с Анной Австрийской через тюильрийский ров, лишивший в 1633 году Францию наследника престола.

Au reste, c’était toujours la même folle créature qui a jeté sur ses amours un tel cachet d’originalité, que ses amours sont presque devenues une illustration pour sa famille.

В конце концов это было все то же сумасбродное существо, умевшее придавать своим любовным приключениям такую оригинальность, что они служили почти к славе семьи.

Elle était dans un petit boudoir dont la fenêtre donnait sur le jardin.

Герцогиня сидела в небольшом будуаре, окна которого выходили в сад.

Ce boudoir, selon la mode qu’en avait fait venir madame de Rambouillet en bâtissant son hôtel, était tendu d’une espèce de damas bleu à fleurs roses et à feuillage d’or.

Будуар этот по тогдашней моде, которую ввела г-жа де Рамбулье, отделывая свой особняк, был обтянут голубой шёлковой материей с розоватыми цветами и золотыми листьями.

Il y avait une grande coquetterie à une femme de l’âge de madame de Chevreuse à rester dans un pareil boudoir, et surtout comme elle était en ce moment, c’est-à-dire couchée sur une chaise longue et la tête appuyée à la tapisserie.

Только изрядная кокетка решилась бы в лета герцогини де Шеврез сидеть в таком будуаре. А она даже не сидела, а полулежала на кушетке, прислонившись головою к вышитому ковру, висевшему на стене.

Elle tenait à la main un livre entr’ouvert et avait un coussin pour soutenir le bras qui tenait ce livre.

Опершись локтем на подушку, она держала в руке раскрытую книгу.

À l’annonce du laquais, elle se souleva un peu et avança curieusement la tête.

Когда лакей доложил о графе де Ла Фер, герцогиня слегка приподнялась и с любопытством посмотрела на дверь.

Athos parut.

Вошёл Атос.

Il était vêtu de velours violet avec des passementeries pareilles ; les aiguillettes étaient d’argent bruni, son manteau n’avait aucune broderie d’or, et une simple plume violette enveloppait son feutre noir.

На нем был лиловый бархатный костюм, отделанный шнурками того же цвета с серебряными воронёными наконечниками, плащ без золотого шитья и чёрная шляпа с простым лиловым пером.

Il avait aux pieds des bottes de cuir noir, et à son ceinturon verni pendait cette épée à la poignée magnifique que Porthos avait si souvent admirée rue Férou, mais qu’Athos n’avait jamais voulu lui prêter. De splendides dentelles formaient le col rabattu de sa chemise ; des dentelles retombaient aussi sur les revers de ses bottes.

Отложной воротник его рубашки был из дорогого кружева; такие же кружева спускались на отвороты его чёрных кожаных сапог, а на боку висела шпага с великолепным эфесом, которой на улице Феру так восхищался когда-то Портос и которую Атос так ни разу и не одолжил ему.

Il y avait dans toute la personne de celui qu’on venait d’annoncer ainsi sous un nom complètement inconnu à madame de Chevreuse un tel air de gentilhomme de haut lieu, qu’elle se souleva à demi, et lui fit gracieusement signe de prendre un siège auprès d’elle.

В лице и манерах графа де Ла Фер, имя которого только что прозвучало как совершенно неизвестное для герцогини де Шеврез, было столько благородства и изящества, что она слегка привстала и предложила ему занять место возле себя.

Athos salua et obéit.

Атос поклонился и сел.

Le laquais allait se retirer, lorsque Athos fit un signe qui le retint.

Лакей хотел было уйти, но Атос знаком удержал его.

— Madame, dit-il à la duchesse, j’ai eu cette audace de me présenter à votre hôtel sans être connu de vous ; elle m’a réussi, puisque vous avez daigné me recevoir.

– Я имел смелость явиться к вам в дом, герцогиня, – сказал он, – несмотря на то что мы незнакомы. Смелость моя увенчалась успехом, так как вы соблаговолили принять меня.

J’ai maintenant celle de vous demander une demi-heure d’entretien.

Теперь я прошу вас уделить мне полчаса для беседы.

— Je vous l’accorde, Monsieur, répondit madame de Chevreuse avec son plus gracieux sourire.

– Я готова исполнить вашу просьбу, граф, – с любезной улыбкой ответила герцогиня де Шеврез.

— Mais ce n’est pas tout, Madame. Oh !

– Но это ещё не все.

je suis un grand ambitieux, je le sais !

Простите, я знаю и сам, что требую слишком многого.

l’entretien que je vous demande est un entretien de tête-à-tête, et dans lequel j’aurais un bien vif désir de ne pas être interrompu.

Я прошу у вас беседы без свидетелей, и мне бы не хотелось, чтобы нас прерывали.

— Je n’y suis pour personne, dit la duchesse de Chevreuse au laquais.

– Меня ни для кого нет дома, – сказала герцогиня лакею. –

Allez.

Можете идти.

Le laquais sortit.

Лакей вышел.

Il se fit un instant de silence, pendant lequel ces deux personnages, qui se reconnaissaient si bien à la première vue pour être de haute race, s’examinèrent sans aucun embarras de part ni d’autre.

На минуту наступило молчание. Герцогиня и её гость, с первого взгляда увидевшие, что принадлежат к одному кругу людей, спокойно смотрели друг на друга.

La duchesse de Chevreuse rompit la première le silence.

Герцогиня первая прервала молчание.

— Eh bien !

– Ну что же, граф? –

Monsieur, dit–elle en souriant, ne voyez-vous pas que j’attends avec impatience ?

сказала она, улыбаясь. – Разве вы не видите, с каким нетерпением я жду?

— Et moi, Madame, répondit Athos, je regarde avec admiration.

– А я, герцогиня, я смотрю и восхищаюсь, – ответил Атос.

— Monsieur, dit madame de Chevreuse, il faut m’excuser, car j’ai hâte de savoir à qui je parle.

– Извините меня, – продолжала герцогиня, – но мне хочется поскорее узнать, с кем я имею удовольствие говорить.

Vous êtes homme de cour, c’est incontestable, et cependant je ne vous ai jamais vu à la cour.

Нет никакого сомнения, что вы бываете при дворе. Почему я никогда не встречала вас там?

Sortez-vous de la Bastille par hasard ?

Может быть, вы только что вышли из Бастилии?

— Non, Madame, répondit en souriant Athos, mais peut-être suis-je sur le chemin qui y mène.

– Нет, герцогиня, – с улыбкой сказал Атос, – но, может быть, я стою на дороге, которая туда ведёт.

— Ah !

– Да?

en ce cas, dites-moi vite qui vous êtes et allez-vous-en, répondit la duchesse de ce ton enjoué qui avait un si grand charme chez elle, car je suis déjà bien assez compromise comme cela, sans me compromettre encore davantage.

В таком случае скажите мне поскорее, кто вы, и уходите! – воскликнула герцогиня с той живостью, которая была в ней так пленительна. – Я и без того уже достаточно скомпрометировала себя, чтобы запутываться ещё больше.

— Qui je suis, Madame ?

– Кто я, герцогиня?

On vous a dit mon nom, le comte de La Fère. Ce nom, vous ne l’avez jamais su.

Вам доложили обо мне как о графе де Ла Фер, но вы никогда не слыхали этого имени.

Autrefois j’en portais un autre que vous avez su peut-être, mais que vous avez certainement oublié.

В прежнее время я носил другое имя, которое вы, может быть, и знали, но, конечно, забыли уже.

— Dites toujours, Monsieur.

– Все равно, скажите его мне, граф.

— Autrefois, dit le comte de La Fère, je m’appelais Athos.

– Когда-то меня звали Атосом.

Madame de Chevreuse ouvrit de grands yeux étonnés.

Герцогиня взглянула на него удивленными, широко раскрытыми глазами.

Il était évident, comme le lui avait dit le comte, que ce nom n’était pas tout à fait effacé de sa mémoire, quoiqu’il y fût fort confondu parmi d’anciens souvenirs.

Было очевидно, что это имя не вполне изгладилось у неё из памяти, хотя и затерялось среди старых воспоминаний.

— Athos ?

– Атос? –

dit-elle, attendez donc !…

сказала она. – Постойте…

Et elle posa ses deux mains sur son front comme pour forcer les mille idées fugitives qu’il contenait à se fixer un instant pour lui laisser voir clair dans leur troupe brillante et diaprée.

Она приложила обе руки ко лбу как бы для того, чтобы задержать на мгновение множество мелькающих мыслей и разобраться в их сверкающем и пёстром рое.

— Voulez-vous que je vous aide, Madame ?

– Не помочь ли вам, герцогиня? –

dit en souriant Athos.

с улыбкой спросил Атос.

— Mais oui, dit la duchesse, déjà fatiguée de chercher, vous me ferez plaisir.

– Да, да, – сказала г-жа де Шеврез, уже утомлённая этими поисками, – вы сделаете мне большое одолжение.

— Cet Athos était lié avec trois jeunes mousquetaires qui se nommaient d’Artagnan, Porthos, et…

– Этот Атос был очень дружен с тремя молодыми мушкетёрами: д’Артаньяном, Портосом и…

Athos s’arrêta.

Атос остановился.

— Et Aramis, dit vivement la duchesse.

– И Арамисом, – быстро договорила герцогиня.

— Et Aramis, c’est cela, reprit Athos ; vous n’avez donc pas tout à fait oublié ce nom ?

– И Арамисом, совершенно верно. Значит, вы ещё не забыли этого имени?

— Non, dit-elle, non ; pauvre Aramis !

– Нет, – ответила она, – нет. Бедный Арамис!

c’était un charmant gentilhomme, élégant, discret et faisant de jolis vers ; je crois qu’il a mal tourné, ajouta-t-elle.

Он был такой красивый, изящный и скромный молодой человек, писавший прелестные стихи. Говорят, он плохо кончил?

— Au plus mal :

– Совсем плохо.

il s’est fait abbé.

Он сделался аббатом.

— Ah ! quel malheur !

– Ах, какая жалость! –

dit madame de Chevreuse jouant négligemment avec son éventail.

сказала герцогиня, небрежно играя своим веером. –

En vérité, Monsieur, je vous remercie.

Но я, право, очень благодарна вам, граф.

— De quoi, Madame ?

– За что же?

— De m’avoir rappelé ce souvenir, qui est un des souvenirs agréables de ma jeunesse.

– За то, что вы вызвали одно из самых приятных воспоминаний моей молодости.

— Me permettrez-vous alors, dit Athos, de vous en rappeler un second ?

– А могу я напомнить вам другое?

— Qui se rattache à celui-là ?

– Имеющее связь с этим?

— Oui et non.

– И да и нет.

— Ma foi, dit Madame de Chevreuse, dites toujours ; d’un homme comme vous je risque tout.

– Что ж, – сказала г-жа де Шеврез, – говорите. С таким человеком, как вы, можно ничего не бояться.

Athos salua.

Атос поклонился.

— Aramis, continua-t-il, était lié avec une jeune lingère de Tours.

– Арамис был в очень близких отношениях с одной молоденькой белошвейкой из Тура, – сказал он.

— Une jeune lingère de Tours ? dit madame de Chevreuse.

– С белошвейкой из Тура?

— Oui une cousine à lui, qu’on appelait Marie Michon. — Ah !

– Да. Её звали Мари Мишон, и она приходилась ему кузиной.

je la connais, s’écria madame de Chevreuse, c’est celle à laquelle il écrivait du siège de La Rochelle pour la prévenir d’un complot qui se tramait contre ce pauvre Buckingham.

– Ах, я знаю ee! – воскликнула герцогиня. – Это та, которой он писал во время осады Ла-Рошели, предупреждая её о заговоре против бедного Бекингэма!

— Justement, dit Athos ; voulez-vous bien me permettre de vous parler d’elle ?

– Она самая. Позвольте мне говорить о ней?

Madame de Chevreuse regarda Athos.

Герцогиня взглянула на него.

— Oui, dit-elle, pourvu que vous n’en disiez pas trop de mal.

– Да, если вы не будете отзываться о ней слишком дурно, – сказала она.

— Je serais un ingrat, dit Athos, et je regarde l’ingratitude, non pas comme un défaut ou un crime, mais comme un vice, ce qui est bien pis.

– Это было бы чёрной неблагодарностью с моей стороны, – сказал Атос. – А по-моему, неблагодарность не недостаток и не грех, а порок, что гораздо хуже.

— Vous, ingrat envers Marie Michon, monsieur ?

– Неблагодарность по отношению к Мари Мишон?

dit madame de Chevreuse essayant de lire dans les yeux d’Athos.

И с вашей стороны, граф? – воскликнула герцогиня, пристально смотря на Атоса и как бы стараясь прочесть его тайные мысли. –

Mais comment cela pourrait-il être ?

Но разве это возможно?

Vous ne l’avez jamais connue personnellement.

Ведь вы даже не были знакомы с ней.

— Eh ! Madame, qui sait ?

– Кто знает, сударыня?

reprit Athos.

Может быть, и был, – сказал Атос. –

Il y a un proverbe populaire qui dit qu’il n’y a que les montagnes qui ne se rencontrent pas, et les proverbes populaires sont quelquefois d’une justesse incroyable.

Народная пословица гласит, что только гора с горой не сходится, а народные пословицы иной раз изумительно верны.

— Oh ! continuez, Monsieur, continuez !

– О, продолжайте, продолжайте, – быстро проговорила герцогиня. –

dit vivement madame de Chevreuse ; car vous ne pouvez vous faire une idée combien cette conversation m’amuse.

Вы не можете себе представить, с каким любопытством я вас слушаю.

— Vous m’encouragez, dit Athos ; je vais donc poursuivre.

– Вы придаёте мне смелости, сударыня, – я буду продолжать.

Cette cousine d’Aramis, cette Marie Michon, cette jeune lingère, enfin, malgré sa condition vulgaire, avait les plus hautes connaissances ; elle appelait les plus grandes dames de la cour ses amies, et la reine, toute fière qu’elle est, en sa double qualité d’Autrichienne et d’Espagnole, l’appelait sa sœur.

Эта кузина Арамиса, эта Мари Мишон, эта молоденькая белошвейка, несмотря на своё низкое общественное положение, была знакома с блестящей знатью. Самые важные придворные дамы считали её своим другом, а королева, несмотря на всю свою гордость – двойную гордость испанки и австриячки, – называла её своей сестрою.

— Hélas, dit madame de Chevreuse avec un léger soupir et un petit mouvement de sourcils qui n’appartenait qu’à elle, les choses sont bien changées depuis ce temps-là.

– Увы! – проговорила герцогиня с лёгким вздохом и чуть заметным, свойственным ей одной движением бровей. – С тех пор многое изменилось.

— Et la reine avait raison, continua Athos, car elle lui était fort dévouée, dévouée au point de lui servir d’intermédiaire avec son frère le roi d’Espagne.

– И королева была права, – продолжал Атос. – Мари Мишон была действительно глубоко предана ей, предана до такой степени, что решилась быть посредницей между нею и её братом, испанским королём.

— Ce qui, reprit la duchesse, lui est imputé aujourd’hui à grand crime.

– А теперь это вменяют ей в преступление, – заметила герцогиня.

— Si bien, continua Athos, que le cardinal, le vrai cardinal, l’autre, résolut un beau matin de faire arrêter la pauvre Marie Michon et de la faire conduire au château de Loches.

– Тогда кардинал – настоящий кардинал, не этот – решил в один прекрасный день арестовать бедную Мари Мишон и отправить её в замок Лош.

Heureusement que la chose ne put se faire si secrètement que la chose ne transpirât ; le cas était prévu :

К счастью, об этом замысле узнали вовремя. Его даже предвидели и заранее условились:

si Marie Michon était menacée de quelque danger, la reine devait lui faire parvenir un livre d’heures relié en velours vert.

королева должна была прислать Мари Мишон молитвенник в зелёном бархатном переплете, если той будет грозить какая-нибудь опасность.

— C’est cela, Monsieur ! vous êtes bien instruit.

– Да, именно так, вы хорошо осведомлены.

— Un matin le livre vert arriva apporté par le prince de Marcillac.

– Однажды утром принц де Марсильяк принёс Мари книгу в зелёном переплете.

Il n’y avait pas de temps à perdre.

Нельзя было терять ни минуты.

Par bonheur, Marie Michon et une suivante qu’elle avait, nommée Ketty portaient admirablement les habits d’hommes.

К счастью, Мари Мишон и её служанка Кэтти отлично умели носить мужской наряд.

Le prince leur procura, à Marie Michon un habit de cavalier, à Ketty un habit de laquais, leur remit deux excellents chevaux, et les deux fugitives quittèrent rapidement Tours, se dirigeant vers l’Espagne, tremblant au moindre bruit, suivant les chemins détournés, parce qu’elles n’osaient suivre les grandes routes, et demandant l’hospitalité quand elles ne trouvaient pas d’auberge.

Принц доставил им платье – дорожный костюм для Мари и ливрею для Кэтти, а также двух отличных лошадей. Беглянки поспешно оставили Тур и направились в Испанию. Не решаясь показываться на больших дорогах, они ехали просёлочными, вздрагивая от страха при малейшем шуме, и часто, когда на пути не встречалось гостиниц, пользовались случайным приютом.

— Mais, en vérité, c’est que c’est cela tout à fait !

– Все это правда, истинная правда! –

s’écria madame de Chevreuse en frappant ses mains l’une dans l’autre.

воскликнула герцогиня, хлопая в ладоши. –

Il serait vraiment curieux…

Было бы очень любопытно…

Elle s’arrêta.

Она остановилась.

— Que je suivisse les deux fugitives jusqu’au bout de leur voyage ?

– Если б я проследил за путешественницами до самого конца? –

dit Athos.

спросил Атос. –

Non, Madame, je n’abuserai pas ainsi de vos moments, et nous ne les accompagnerons que jusqu’à un petit village du Limousin situé entre Tulle et Angoulême, un petit village que l’on nomme Roche-l’Abeille.

Нет, герцогиня, я не позволю себе так злоупотреблять вашим временем. Мы доберёмся с ними только до маленького селения Рош-Лабейль, лежащего между Тюллем и Ангулемом.

Madame de Chevreuse jeta un cri de surprise et regarda Athos avec une expression d’étonnement qui fit sourire l’ancien mousquetaire.

Герцогиня вскрикнула и с таким изумлением взглянула на Атоса, что бывший мушкетёр не мог удержаться от улыбки.

— Attendez, Madame, continua Athos, car ce qu’il me reste à vous dire est bien autrement étrange que ce que je vous ai dit.

– Подождите, сударыня, – сказал он, – теперь мне остаётся рассказать вам нечто, ещё более необычайное.

— Monsieur, dit madame de Chevreuse, je vous tiens pour sorcier, je m’attends à tout ; mais en vérité…

– Вы колдун, сударь! – воскликнула герцогиня. – Я ко всему готова, но, право же…

n’importe, allez toujours.

Впрочем, продолжайте.

— Cette fois la journée avait été longue et fatigante ; il faisait froid ; c’était le 11 octobre ; ce village ne présentait ni auberge ni château, les maisons des paysans étaient pauvres et sales.

– В тот день они ехали долго, дорога была трудная. Стояла холодная погода – это было одиннадцатого октября. В селении не было ни гостиницы, ни замка, одни только жалкие грязные крестьянские домишки.

Marie Michon était une personne fort aristocrate ; comme la reine sa sœur, elle était habituée aux bonnes odeurs et au linge fin ; elle résolut donc de demander l’hospitalité au presbytère.

Между тем у Мари Мишон были самые аристократические привычки: подобно своей сестре-королеве, она привыкла к проветренной спальне и тонкому белью. Она решилась просить гостеприимства у священника. Атос остановился.

Athos fit une pause.

– Продолжайте, – сказала герцогиня. –

— Oh ! continuez, dit la duchesse, je vous ai prévenu que je m’attendais à tout.

Я уже говорила вам, что готова ко всему.

— Les deux voyageuses frappèrent à la porte ; il était tard ; le prêtre, qui était couché, leur cria d’entrer ; elles entrèrent, car la porte n’était point fermée.

– Путешественницы постучались в дверь. Было поздно. Священник уже лёг. Он крикнул им: «Войдите!»

La confiance est grande dans les villages.

Они вошли, так как дверь была незаперта. В деревнях люди доверчивы.

Une lampe brûlait dans la chambre où était le prêtre.

В спальне священника горела лампа.

Marie Michon, qui faisait bien le plus charmant cavalier de la terre, poussa la porte, passa la tête et demanda l’hospitalité.

Мари Мишон, очаровательная в мужском платье, толкнула дверь, просунула голову в комнату и попросила позволения переночевать.

— Volontiers, mon jeune cavalier, dit le prêtre, si vous voulez vous contenter des restes de mon souper et de la moitié de ma chambre.

«Пожалуйста, молодой человек, – сказал священник, – если вы согласны удовольствоваться остатками моего ужина и половиною моей комнаты».

Les deux voyageuses se consultèrent un instant ; le prêtre les entendit éclater de rire, puis le maître ou plutôt la maîtresse répondit :

Путешественницы пошептались между собой, и священник слышал, как они громко смеялись. А потом раздался голос молодого господина или, вернее, госпожи:

— Merci, monsieur le curé, j’accepte.

«Благодарю вас, господин кюре.

— Alors, soupez et faites le moins de bruit possible, répondit le prêtre, car moi aussi j’ai couru toute la journée et ne serais pas fâché de dormir cette nuit.

Мне это подходит». – «В таком случае ужинайте, но постарайтесь поменьше шуметь. Я тоже не сходил с седла весь день и не прочь хорошенько выспаться».

Madame de Chevreuse marchait évidemment de surprise en étonnement et d’étonnement en stupéfaction ; sa figure, en regardant Athos, avait pris une expression impossible à rendre ; on voyait qu’elle eût voulu parler, et cependant elle se taisait, de peur de perdre une des paroles de son interlocuteur.

Удивление герцогини де Шеврез сперва сменилось изумлением, а теперь она была просто ошеломлена. Лицо её приобрело выражение, которое невозможно описать никакими словами: видно было, что ей хочется сказать что-то, но она молчит из опасения пропустить хоть одно слово своего собеседника.

— Après ?

– А дальше? –

dit-elle.

спросила она.

— Après ?

– Дальше?

dit Athos. Ah ! voilà justement le plus difficile.

Вот это действительно самое трудное.

— Dites, dites, dites !

– Говорите, говорите!

On peut tout me dire à moi.

Мне можно сказать все.

D’ailleurs cela ne me regarde pas, et c’est l’affaire de mademoiselle Marie Michon.

К тому же это меня нисколько не касается, – это дело Мари Мишон.

— Ah !

– Ах да, совершенно верно!

c’est juste, dit Athos. Eh bien !

Итак, Мари Мишон поужинала со своей служанкой, а после ужина, пользуясь данным ей позволением, вошла в спальню священника.

donc, Marie Michon soupa avec sa suivante, et, après avoir soupé, selon la permission qui lui avait été donnée, elle rentra dans la chambre où reposait son hôte, tandis que Ketty s’accommodait sur un fauteuil dans la première pièce, c’est-à-dire dans celle où l’on avait soupé.

Кэтти уже устроилась на ночь в кресле в передней комнате, то есть там, где они ужинали.

— En vérité, Monsieur, dit madame de Chevreuse, à moins que vous ne soyez le démon en personne, je ne sais pas comment vous pouvez connaître tous ces détails.

– Послушайте! – воскликнула герцогиня. – Если только вы не сам сатана, то я не могу понять, каким образом узнали вы все эти подробности!

— C’était une charmante femme que cette Marie Michon, reprit Athos, une de ces folles créatures à qui passent sans cesse dans l’esprit les idées les plus étranges, un de ces êtres nés pour nous damner tous tant que nous sommes.

– Мари Мишон была прелестная женщина, – продолжал Атос, – одно из тех сумасбродных созданий, которым постоянно приходят в голову самые странные причуды и которые созданы всем нам на погибель.

Or, en pensant que son hôte était prêtre, il vint à l’esprit de la coquette que ce serait un joyeux souvenir pour sa vieillesse, au milieu de tant de souvenirs joyeux qu’elle avait déjà, que celui d’avoir damné un abbé.

И вот, когда эта кокетка подумала, что её хозяин – священник, ей пришло на ум, что под старость забавно будет иметь в числе многих весёлых воспоминаний ещё лишнее весёлое воспоминание о священнике, попавшем по её милости в ад.

— Comte, dit la duchesse, ma parole d’honneur, vous m’épouvantez !

– Честное слово, граф, вы меня приводите в ужас.

— Hélas !

– Увы!

reprit Athos, le pauvre abbé n’était pas un saint Ambroise, et, je le répète, Marie Michon était une adorable créature.

Бедный священник был не святой Амвросий, а Мари Мишон, повторяю, была очаровательная женщина.

— Monsieur, s’écria la duchesse en saisissant les mains d’Athos, dites-moi tout de suite comment vous savez tous ces détails, ou je fais venir un moine du couvent des Vieux-Augustins et je vous exorcise.

– Сударь, – воскликнула герцогиня, хватая Атоса за руки, – скажите мне сию же минуту, как вы узнали все это, не то я пошлю в Августинский монастырь за монахом, чтобы он изгнал из вас беса!

Athos se mit à rire.

Атос рассмеялся:

— Rien de plus facile, Madame.

– Нет ничего легче, герцогиня.

Un cavalier, qui lui-même était chargé d’une mission importante, était venu demander une heure avant vous l’hospitalité au presbytère et cela au moment même où le curé, appelé auprès d’un mourant, quittait non-seulement sa maison, mais le village pour toute la nuit.

За час до вашего приезда некий всадник, ехавший с важным поручением, обратился к этому же самому священнику с просьбой о ночлеге. Священника как раз позвали к умирающему, и он собирался ехать на всю ночь не только из дома, но и вообще из деревни.

Alors l’homme de Dieu, plein de confiance dans son hôte, qui d’ailleurs était gentilhomme, lui avait abandonné maison, souper et chambre.

Тогда служитель божий, вполне доверяя своему гостю, который, мимоходом заметим, был дворянин, предоставил в его распоряжение свой дом, ужин и спальню.

C’était donc à l’hôte du bon abbé, et non à l’abbé lui-même, que Marie Michon était venue demander l’hospitalité.

Таким образом Мари Мишон просила гостеприимства не у самого священника, а у его гостя.

— Et ce cavalier, cet hôte, ce gentilhomme arrivé avant elle ?

– И этот гость, этот путешественник, этот дворянин, приехавший до неё?..

— C’était moi, le comte de La Fère, dit Athos en se levant et en saluant respectueusement la duchesse de Chevreuse.

– Был я, граф де Ла Фер, – сказал Атос и, встав, почтительно поклонился герцогине де Шеврез.

La duchesse resta un moment stupéfaite, puis tout à coup éclatant de rire :

Герцогиня с минуту молчала в полном изумлении, но вдруг весело расхохоталась.

— Ah ! ma foi !

– Честное слово, это презабавно! –

dit–elle, c’est fort drôle, et cette folle de Marie Michon a trouvé mieux qu’elle n’espérait.

воскликнула она. – Оказывается, что эта сумасбродная Мари Мишон нашла больше, чем искала.

Asseyez-vous, cher comte, et reprenez votre récit.

Садитесь, любезный граф, и продолжайте ваш рассказ.

— Maintenant, il me reste à m’accuser, Madame.

– Теперь мне остаётся только покаяться, герцогиня.

Je vous l’ai dit, moi-même je voyageais pour une mission pressée ; dès le point du jour, je sortis de la chambre, sans bruit, laissant dormir mon charmant compagnon de gîte..

Я уже говорил вам, что ехал по очень важному делу. На рассвете я тихонько вышел из комнаты, где ещё спал мой прелестный товарищ по ночлегу.

Dans la première pièce dormait aussi, la tête renversée sur un fauteuil, la suivante, en tout digne de la maîtresse.

В другой комнате спала, откинув голову на спинку кресла, служанка, вполне достойная своей госпожи.

Sa jolie figure me frappa, je m’approchai et je reconnus cette petite Ketty, que notre ami Aramis avait placée auprès d’elle.

Её личико меня поразило. Я подошёл поближе и узнал маленькую Кэтти, которую наш друг, Арамис, приставил к её госпоже.

Ce fut ainsi que je sus que la charmante voyageuse était…

Вот каким образом я догадался, что прелестная путешественница была…

— Marie Michon ! dit vivement madame de Chevreuse.

– Мари Мишон, – живо докончила герцогиня.

— Marie Michon, reprit Athos.

– Мари Мишон, – повторил Атос. –

Alors je sortis de la maison, j’allai à l’écurie, je trouvai mon cheval sellé et mon laquais prêt ; nous partîmes.

После этого я вышел из дома, отправился на конюшню, где меня ждал мой слуга с оседланной лошадью, и мы уехали.

— Et vous n’êtes jamais repassé par ce village ?

– И вы больше никогда не бывали в этом селении? –

demanda vivement madame de Chevreuse.

быстро спросила герцогиня.

— Un an après, Madame.

– Я был там опять через год.

— Eh bien ?

– И?

— Eh bien ! je voulus revoir le bon curé.

– Мне хотелось ещё раз повидать доброго священника.

Je le trouvai fort préoccupé d’un événement auquel il ne comprenait rien.

Он был очень озабочен одним совершенно непонятным обстоятельством.

Il avait, huit jours auparavant, reçu dans une barcelonnette un charmant petit garçon de trois mois avec une bourse pleine d’or et un billet contenant ces simples mots :

За неделю до моего второго приезда ему подкинули прехорошенького трёхмесячного мальчика. В колыбельке лежал кошелёк, набитый золотом, и записка, в которой значилось только:

octobre 1633 ».

октября 1633 года».

— C’était la date de cette étrange aventure, reprit madame de Chevreuse.

– То самое число, когда случилось это странное приключение! – воскликнула г-жа де Шеврез.

— Oui, mais il n’y comprenait rien, sinon qu’il avait passé cette nuit-là près d’un mourant, car Marie Michon avait quitté elle-même le presbytère avant qu’il y fût de retour.

– Да, и священник ничего не понял; ведь он твердо помнил, что провёл эту ночь у умирающего, а Мари Мишон уехала из его дома раньше, чем он вернулся.

— Vous savez, Monsieur, que Marie Michon, lorsqu’elle revint en France, en 1643, fit redemander à l’instant même des nouvelles de cet enfant ; car, fugitive, elle ne pouvait le garder mais, revenue à Paris, elle voulait le faire élever près d’elle.

– А знаете ли вы, сударь, – сказала герцогиня, – что Мари Мишон, вернувшись в тысяча шестьсот сорок третьем году во Францию, тотчас же стала разыскивать ребёнка? Она не могла взять его с собой в изгнание, но, вернувшись в Париж, хотела воспитывать его сама.

— Et que lui dit l’abbé ?

– Что же ответил ей священник? –

demanda à son tour Athos.

спросил, в свою очередь, Атос.

— Qu’un seigneur qu’il ne connaissait pas avait bien voulu s’en charger, avait répondu de son avenir, et l’avait emporté avec lui.

– Что какой-то незнакомый ему, но, по-видимому, знатный человек захотел сам воспитать его, обещал позаботиться о нем и увёз с собой.

— C’était la vérité.

– Так и было на деле.

— Ah ! je comprends alors !

– А, теперь я понимаю!

Ce seigneur, c’était vous, c’était son père !

Этот человек были вы, его отец!

— Chut !

– Тсс!

ne parlez pas si haut, Madame ; il est là.

Не говорите так громко, герцогиня:

— Il est là !

он здесь.

s’écria madame de Chevreuse se levant vivement ; il est là, mon fils, le fils de Marie Michon est là !

– Здесь! – вскричала герцогиня, поспешно вставая с места. – Он здесь, мой сын! Сын Мари Мишон здесь!

Mais je veux le voir à l’instant !

Я хочу видеть его сию же минуту!

— Faites attention, Madame, qu’il ne connaît ni son père ni sa mère, interrompit Athos.

– Помните, что он не знает ни кто его отец, ни кто его мать, – заметил Атос.

— Vous avez gardé le secret, et vous me l’amenez ainsi, pensant que vous me rendrez bien heureuse.

– Вы сохранили тайну и привезли его сюда, чтобы доставить мне такое счастье?

Oh ! merci, merci, monsieur !

О, благодарю, благодарю вас, граф! –

s’écria madame de Chevreuse en saisissant sa main, qu’elle essaya de porter à ses lèvres ; merci !

воскликнула герцогиня, схватив руку Атоса и пытаясь поднести её к губам. – Благодарю.

Vous êtes un noble cœur.

У вас благородное сердце.

— Je vous l’amène, dit Athos en retirant sa main, pour qu’à votre tour vous fassiez quelque chose pour lui, Madame.

– Я привёл его к вам, сударыня, – сказал Атос, отнимая руку, – чтобы и вы, в свою очередь, сделали для него что-нибудь.

Jusqu’à présent j’ai veillé sur son éducation, et j’en ai fait, je le crois, un gentilhomme accompli ; mais le moment est venu où je me trouve de nouveau forcé de reprendre la vie errante et dangereuse d’homme de parti.

До сих пор я заботился о его воспитании, и, надеюсь, из него вышел вполне безупречный дворянин. Но теперь мне снова приходится начать скитальческую, полную опасностей жизнь участника политической партии.

Dès demain je me jette dans une affaire aventureuse où je puis être tué ; alors il n’aura plus que vous pour le pousser dans le monde où il est appelé à tenir une place.

С завтрашнего дня я пускаюсь в рискованное предприятие и могу быть убит.

— Oh ! soyez tranquille !

Тогда у него не останется никого, кроме вас.

s’écria la duchesse.

Только вы имеете возможность ввести его в общество, где он должен занять принадлежащее ему по праву место.

Malheureusement j’ai peu de crédit à cette heure, mais ce qu’il m’en reste est à lui, quant à sa fortune et à son titre…

– Будьте спокойны, – сказала герцогиня, – в настоящее время я, к сожалению, не пользуюсь большим влиянием, однако я сделаю для него все, что в моих силах. Что же касается до состояния и титула…

— De ceci, ne vous inquiétez point, Madame ; je lui ai substitué la terre de Bragelonne, que je tiens d’héritage, laquelle lui donne le titre de vicomte et dix mille livres de rente.

– На этот счёт вам не надо беспокоиться. На него записано доставшееся мне по наследству имение Бражелон, а вместе с ним десять тысяч ливров годового дохода и титул виконта.

— Sur mon âme, Monsieur, dit la duchesse, vous êtes un vrai gentilhomme !

– Клянусь жизнью, вы настоящий дворянин, граф!

mais j’ai hâte de voir notre jeune vicomte.

Но мне хочется поскорее увидать нашего молодого виконта.

Où est-il donc ?

Где он?

— Là, dans le salon ; je vais le faire venir, si vous le voulez bien.

– Рядом, в гостиной. Я сейчас приведу его, если вы позволите.

Athos fit un mouvement vers la porte. Madame de Chevreuse l’arrêta.

Атос пошёл было к двери, но герцогиня остановила его.

— Est–il beau ?

– Он красив? –

demanda-t-elle.

спросила она.

Athos sourit.

Атос улыбнулся.

— Il ressemble à sa mère, dit-il.

– Он похож на свою мать, – сказал он.

En même temps il ouvrit la porte et fit signe au jeune homme, qui apparut sur le seuil.

И, отворив дверь, Атос знаком пригласил молодого человека войти.

Madame de Chevreuse ne put s’empêcher de jeter un cri de joie en apercevant un si charmant cavalier, qui dépassait toutes les espérances que son orgueil avait pu concevoir.

Герцогиня де Шеврез не могла удержаться от радостного восклицания, увидев очаровательного юношу, красота и изящество которого превосходили все, чего могло ожидать её тщеславие.

— Vicomte, approchez-vous, dit Athos, Madame la duchesse de Chevreuse permet que vous lui baisiez la main.

– Подойдите, виконт, – сказал Атос. – Герцогиня де Шеврез разрешает вам поцеловать её руку.

Le jeune homme s’approcha avec son charmant sourire et, la tête découverte, mit un genou en terre et baisa la main de madame de Chevreuse.

Рауль подошёл, мило улыбнулся, опустился, держа шляпу в руке, на одно колено и поцеловал руку герцогини.

— Monsieur le comte, dit–il en se retournant vers Athos, n’est-ce pas pour ménager ma timidité que vous m’avez dit que madame était la duchesse de Chevreuse, et n’est-ce pas plutôt la reine ?

– Вы, должно быть, хотели пощадить мою застенчивость, граф, – произнёс он, оборачиваясь к Атосу, – говоря, что представляете меня герцогине де Шеврез. Это, наверное, сама королева?

— Non, vicomte, dit madame de Chevreuse en lui prenant la main à son tour, en le faisant asseoir auprès d’elle et en le regardant avec des yeux brillants de plaisir.

– Нет, виконт, – сказала герцогиня, глядя на него сияющими от счастья глазами. Взяв его за руку, она усадила его рядом с собой. –

Non, malheureusement, je ne suis point la reine, car si je l’étais, je ferais à l’instant même pour vous tout ce que vous méritez ; mais, voyons, telle que je suis, ajouta-t-elle en se retenant à peine d’appuyer ses lèvres sur son front si pur, voyons, quelle carrière désirez-vous embrasser ?

Нет, я, к сожалению, не королева, потому что если бы была ею, то сию минуту сделала бы для вас все, чего вы заслуживаете. Но как бы то ни было, – прибавила она, едва удерживаясь от желания поцеловать его чистое чело, – скажите мне, какую карьеру вам бы хотелось избрать?

Athos, debout, les regardait tous deux avec une expression d’indicible bonheur.

Атос смотрел на них обоих с выражением самого глубокого счастья.

— Mais, Madame, dit le jeune homme avec sa voix douce et sonore à la fois, il me semble qu’il n’y a qu’une carrière pour un gentilhomme, c’est celle des armes.

– Мне кажется, герцогиня, – сказал Рауль своим мягким и вместе с тем звучным голосом, – что для дворянина возможна только одна карьера – военная.

Monsieur le comte m’a élevé avec l’intention, je crois, de faire de moi un soldat, et il m’a laissé espérer qu’il me présenterait à Paris à quelqu’un qui pourrait me recommander peut-être à M. le Prince.

Господин граф, думается, воспитывал меня с намерением сделать из меня солдата и хотел по приезде в Париж представить меня особе, которая сможет рекомендовать меня принцу.

— Oui, je comprends, il va bien à un jeune soldat comme vous de servir sous un général comme lui, mais voyons, attendez…

– Да, понимаю. Для вас, молодого воина, было бы очень полезно служить под начальством такого полководца, как он. Постойте…

personnellement je suis assez mal avec lui, à cause des querelles de madame de Montbazon, ma belle-mère, avec madame de Longueville, mais par le prince de Marcillac…

как бы это устроить? У меня с ним довольно натянутые отношения, так как моя родственница, госпожа де Монбазон, в ссоре с герцогинею де Лонгвиль. Но если действовать через принца де Марсильяка…

Eh ! vraiment, tenez, comte, c’est cela !

Да, да, граф, именно так.

M. le prince de Marcillac est un ancien ami à moi, il recommandera notre jeune ami à madame de Longueville, laquelle lui donnera une lettre pour son frère, M. le Prince, qui l’aime trop tendrement pour ne pas faire à l’instant même pour lui tout ce qu’elle lui demandera.

Принц де Марсильяк – мой старинный друг, и он представит виконта герцогине де Лонгвиль, которая даст ему письмо к своему брату, принцу. А он любит её так нежно, что сделает все, чего бы она ни пожелала.

— Eh bien !

– Вот и отлично! –

voilà qui va à merveille, dit le comte.

сказал граф. –

Seulement, oserai-je maintenant vous recommander la plus grande diligence ?

Только разрешите мне просить вас поторопиться.

J’ai des raisons pour désirer que le vicomte ne soit plus demain soir à Paris.

У меня есть веские причины желать, чтобы виконта завтра вечером уже не было в Париже.

— Désirez-vous que l’on sache que vous vous intéressez à lui, monsieur le comte ?

– Надо ли сообщать о том, что вы принимаете в нем участие, граф?

— Mieux vaudrait peut-être pour son avenir que l’on ignorât qu’il m’ait jamais connu.

– Для его будущности было бы, пожалуй, лучше, чтобы никто даже не подозревал о том, что мы с ним знаем друг друга.

— Oh ! Monsieur !

– О, сударь! –

s’écria le jeune homme.

воскликнул Рауль.

— Vous savez, Bragelonne, dit le comte, que je ne fais jamais rien sans raison.

– Вы же знаете, Бражелон, – сказал Атос, – что я ничего не делаю без причины.

— Oui, Monsieur, répondit le jeune homme, je sais que la suprême sagesse est en vous, et je vous obéirai comme j’ai l’habitude de le faire.

– Да, граф. Я знаю, что вы в высшей степени предусмотрительны, и готов, как всегда, вам повиноваться. – Послушайте, граф, оставьте виконта у меня, – сказала герцогиня. –

— Eh bien ! comte, laissez-le-moi, dit la duchesse ; je vais envoyer chercher le prince de Marcillac, qui par bonheur est à Paris en ce moment, et je ne le quitterai pas que l’affaire ne soit terminée.

Я пошлю за князем Марсильяком, который, к счастью, сейчас находится в Париже, и не отпущу его до тех пор, пока дело не будет слажено.

— C’est bien, madame la duchesse, mille grâces.

– Благодарю вас, герцогиня.

J’ai moi-même plusieurs courses à faire aujourd’hui, et à mon retour, c’est-à-dire vers les six heures du soir, j’attendrai le vicomte à l’hôtel.

Мне сегодня придётся побывать в нескольких местах, но к шести часам вечера я вернусь в гостиницу и буду ждать виконта.

— Que faites-vous, ce soir ?

– А что вы делаете вечером?

— Nous allons chez l’abbé Scarron, pour lequel j’ai une lettre, et chez qui je dois rencontrer un de mes amis.

– Мы идём к аббату Скаррону, к которому у меня есть письмо и у которого я должен встретить одного из моих друзей.

— C’est bien, dit la duchesse de Chevreuse, j’y passerai moi-même un instant, ne quittez donc pas ce salon que vous ne m’ayez vue.

– Хорошо. Я тоже заеду на минутку к аббату Скаррону, – сказала герцогиня. – Не уходите оттуда, не повидавшись со мной.

Athos salua madame de Chevreuse et s’apprêta à sortir.

Атос поклонился и направился к выходу.

— Eh bien, monsieur le comte, dit en riant la duchesse, quitte-t-on si sérieusement ses anciens amis ?

– Неужели со старыми друзьями прощаются так строго, граф? – спросила, смеясь, герцогиня.

— Ah !

– Ах, – прошептал граф, целуя её руку. –

murmura Athos en lui baisant la main, si j’avais su plus tôt que Marie Michon fût une si charmante créature !…

Если бы я только знал раньше, какое очаровательное создание Мари Мишон!

Et il se retira en soupirant.

И, вздохнув, он вышел из комнаты.

Get short URL

Text alignment