Reading room | Alexandre Dumas | Le Comte De Monte-Cristo | 📋 | 📖 | 🔀 | French ⇄ Russian

VII ДОПРОС

À peine de Villefort fut-il hors de la salle à manger qu'il quitta son masque joyeux pour prendre l'air grave d'un homme appelé à cette suprême fonction de prononcer sur la vie de son semblable.

Выйдя из столовой, Вильфор тотчас же сбросил с себя маску весёлости и принял торжественный вид, подобающий человеку, на которого возложен высший долг — решать участь своего ближнего.

Or, malgré la mobilité de sa physionomie, mobilité que le substitut avait, comme doit faire un habile acteur, plus d'une fois étudiée devant sa glace, ce fut cette fois un travail pour lui que de froncer son sourcil et d'assombrir ses traits.

Однако, несмотря на подвижность своего лица, которой он часто, как искусный актёр, учился перед зеркалом, на этот раз ему трудно было нахмурить брови и омрачить чело.

En effet, à part le souvenir de cette ligne politique suivie par son père, et qui pouvait, s'il ne s'en éloignait complètement, faire dévier son avenir, Gérard de Villefort était en ce moment aussi heureux qu'il est donné à un homme de le devenir; déjà riche par lui-même, il occupait à vingt-sept ans une place élevée dans la magistrature, il épousait une jeune et belle personne qu'il aimait, non pas passionnément, mais avec raison, comme un substitut du procureur du roi peut aimer, et outre sa beauté, qui était remarquable, Mlle de Saint-Méran, sa fiancée, appartenait à une des familles les mieux en cour de l'époque; et outre l'influence de son père et de sa mère, qui, n'ayant point d'autre enfant, pouvaient la conserver tout entière à leur gendre, elle apportait encore à son mari une dot de cinquante mille écus, qui, grâce aux espérances, ce mot atroce inventé par les entremetteurs de mariage, pouvait s'augmenter un jour d'un héritage d'un demi-million.

И в самом деле, не считая политического прошлого его отца, которое могло повредить его карьере, если от него не отмежеваться решительно, Жерар де Вильфор был в эту минуту так счастлив, как только может быть счастлив человек: располагая солидным состоянием, он занимал в двадцать семь лет видное место в судебном мире; он был женихом молодой и красивой девушки, которую любил не страстно, но разумно, как может любить помощник королевского прокурора. Мадемуазель де Сен-Меран была не только красива, но вдобавок принадлежала к семейству, которое было в большой милости при дворе. Кроме связей своих родителей, которые, не имея других детей, могли целиком воспользоваться ими в интересах своего зятя, невеста приносила ему пятьдесят тысяч экю приданого, к коему, ввиду надежд (ужасное слово, выдуманное свахами), могло со временем прибавиться полумиллионное наследство.

Tous ces éléments réunis composaient donc pour Villefort un total de félicité éblouissant, à ce point qu'il lui semblait voir des taches au soleil, quand il avait longtemps regardé sa vie intérieure avec la vue de l'âme.

Все это вместе взятое составляло итог блаженства до того ослепительный, что Вильфор находил пятна даже на солнце, если перед тем долго смотрел в свою душу внутренним взором.

À la porte, il trouva le commissaire de police qui l'attendait.

У дверей его ждал полицейский комиссар.

La vue de l'homme noir le fit aussitôt retomber des hauteurs du troisième ciel sur la terre matérielle où nous marchons; il composa son visage, comme nous l'avons dit, et s'approchant de l'officier de justice:

Вид этой мрачной фигуры заставил его спуститься с высоты седьмого неба на бренную землю, по которой мы ходим; он придал своему лицу подобающее выражение и подошёл к полицейскому.

«Me voici, monsieur, lui dit-il; j'ai lu la lettre, et vous avez bien fait d'arrêter cet homme; maintenant donnez-moi sur lui et sur la conspiration tous les détails que vous avez recueillis.

— Я готов! — сказал он. — Я прочёл письмо, вы хорошо сделали, что арестовали этого человека; теперь сообщите мне о нем и о заговоре все сведения, какие вы успели собрать.

—De la conspiration, monsieur, nous ne savons rien encore, tous les papiers saisis sur lui ont été enfermés en une seule liasse, et déposés cachetés sur votre bureau.

— О заговоре мы ещё ничего не знаем; все бумаги, найденные при нем, запечатаны в одну связку и лежат на вашем столе.

Quant au prévenu, vous l'avez vu par la lettre même qui le dénonce, c'est un nommé Edmond Dantès, second à bord du trois-mâts le Pharaon, faisant le commerce de coton avec Alexandrie et Smyrne, et appartenant à la maison Morrel et fils, de Marseille.

Что же касается самого обвиняемого, то его зовут, как вы изволили видеть из самого доноса, Эдмон Дантес, он служит помощником капитана на трёхмачтовом корабле "Фараон", который возит хлопок из Александрии и Смирны и принадлежит марсельскому торговому дому "Моррель и Сын".

—Avant de servir dans la marine marchande, avait-il servi dans la marine militaire?

— До поступления на торговое судно он служил на флоте?.

—Oh!

— Нет, сударь!

non, monsieur; c'est un tout jeune homme.

Это совсем молодой человек.

—Quel âge?

— Каких лет?

—Dix-neuf ou vingt ans au plus.»

— Лет девятнадцати-двадцати, не больше.

En ce moment, et comme Villefort, en suivant la Grande-Rue, était arrivé au coin de la rue des Conseils, un homme qui semblait l'attendre au passage l'aborda:

Когда Вильфор, пройдя до перекрёстка, уже подходил к своему дому, к нему приблизился человек, по-видимому его поджидавший.

c'était M. Morrel.

То был Моррель.

«Ah! monsieur de Villefort!

— Господин де Вильфор! —

s'écria le brave homme en apercevant le substitut, je suis bien heureux de vous rencontrer.

вскричал он. — Как хорошо, что я вас встретил!

Imaginez-vous qu'on vient de commettre la méprise la plus étrange, la plus inouïe: on vient d'arrêter le second de mon bâtiment, Edmond Dantès.

Подумайте, произошла страшная ошибка, арестовали моего помощника капитана, Эдмона Дантеса.

—Je le sais, monsieur, dit Villefort, et je viens pour l'interroger.

— Знаю, — отвечал Вильфор, — Я как раз иду допрашивать его.

—Oh! monsieur, continua M. Morrel, emporté par son amitié pour le jeune homme, vous ne connaissez pas celui qu'on accuse, et je le connais, moi:

— Господин де Вильфор, — продолжал Моррель с жаром, — вы не знаете обвиняемого, а я его знаю.

imaginez-vous l'homme le plus doux, l'homme le plus probe, et j'oserai presque dire l'homme qui sait le mieux son état de toute la marine marchande.

Представьте себе человека самого тихого, честного и, я готов сказать, самого лучшего знатока своего дела во всем торговом флоте…

Ô monsieur de Villefort!

Господин де Вильфор!

je vous le recommande bien sincèrement et de tout mon cœur.»

Прошу вас за него от всей души.

Villefort, comme on a pu le voir, appartenait au parti noble de la ville, et Morrel au parti plébéien; le premier était royaliste ultra, le second était soupçonné de sourd bonapartisme.

Вильфор, как мы уже видели, принадлежал к аристократическому лагерю, а Моррель — к плебейскому; первый был крайний роялист, второго подозревали в тайном бонапартизме.

Villefort regarda dédaigneusement Morrel, et lui répondit avec froideur:

Вильфор свысока посмотрел на Морреля и холодно ответил:

«Vous savez, monsieur, qu'on peut être doux dans la vie privée, probe dans ses relations commerciales, savant dans son état, et n'en être pas moins un grand coupable, politiquement parlant; vous le savez, n'est-ce pas, monsieur?»

— Вы знаете, сударь, что можно быть тихим в домашнем кругу, честным в торговых сношениях и знатоком своего дела и тем не менее быть преступником в политическом смысле. Вы это знаете, правда, сударь?

Et le magistrat appuya sur ces derniers mots, comme s'il en voulait faire l'application à l'armateur lui-même; tandis que son regard scrutateur semblait vouloir pénétrer jusqu'au fond du cœur de cet homme assez hardi d'intercéder pour un autre, quand il devait savoir que lui-même avait besoin d'indulgence.

Вильфор сделал ударение на последних словах, как бы намекая на самого Морреля; испытующий взгляд его старался проникнуть в самое сердце этого человека, который дерзал просить за другого, хотя не мог не знать, что сам нуждается в снисхождении.

Morrel rougit, car il ne se sentait pas la conscience bien nette à l'endroit des opinions politiques; et d'ailleurs la confidence que lui avait faite Dantès à l'endroit de son entrevue avec le grand maréchal et des quelques mots que lui avait adressés l'Empereur lui troublait quelque peu l'esprit.

Моррель покраснел, потому что совесть его была не совсем чиста в отношении политических убеждений, притом же тайна, доверенная ему Дантесом о свидании с маршалом и о словах, которые ему сказал император, смущала его ум.

Il ajouta, toutefois, avec l'accent du plus profond intérêt:

Однако он сказал с искренним участием:

«Je vous en supplie, monsieur de Villefort, soyez juste comme vous devez l'être, bon comme vous l'êtes toujours, et rendez-nous bien vite ce pauvre Dantès!»

— Умоляю вас, господин де Вильфор, будьте справедливы, как вы должны быть, и добры, как вы всегда бываете, и поскорее верните нам бедного Дантеса!

Le rendez-nous sonna révolutionnairement à l'oreille du substitut du procureur du roi.

В этом "верните нам" уху помощника королевского прокурора почудилась революционная нотка.

«Eh! eh!

"Да! —

se dit-il tout bas, rendez-nous...

подумал он. — "Верните нам"…

ce Dantès serait-il affilié à quelque secte de carbonari, pour que son protecteur emploie ainsi, sans y songer, la formule collective?

Уж не принадлежит ли этот Дантес к какой-нибудь секте карбонариев, раз его покровитель так неосторожно говорит во множественном числе?

On l'a arrêté dans un cabaret, m'a dit, je crois, le commissaire; en nombreuse compagnie, a-t-il ajouté: ce sera quelque vente.»

Помнится, комиссар сказал, что его взяли в кабаке, и притом в многолюдной компании, — это какая-нибудь тайная ложа".

Puis tout haut:

Он продолжал вслух:

«Monsieur, répondit-il, vous pouvez être parfaitement tranquille, et vous n'aurez pas fait un appel inutile à ma justice si le prévenu est innocent; mais si, au contraire, il est coupable, nous vivons dans une époque difficile, monsieur, où l'impunité serait d'un fatal exemple:

— Вы можете быть совершенно спокойны, сударь, и вы не напрасно просите справедливости, если обвиняемый не виновен; если же, напротив, он виновен, мы живём в трудное время, и безнаказанность может послужить пагубным примером.

je serai donc forcé de faire mon devoir.»

Поэтому я буду вынужден исполнить свой долг.

Et sur ce, comme il était arrivé à la porte de sa maison adossée au palais de justice, il entra majestueusement, après avoir salué avec une politesse de glace le malheureux armateur, qui resta comme pétrifié à la place où l'avait quitté Villefort.

Он поклонился с ледяной учтивостью и величественно вошёл в свой дом, примыкающий к зданию суда, а несчастный арматор, словно окаменев, остался стоять на улице.

L'antichambre était pleine de gendarmes et d'agents de police; au milieu d'eux, gardé à vue, enveloppé de regards flamboyants de haine, se tenait debout, calme et immobile, le prisonnier.

Передняя была полна жандармов и полицейских; среди них, под пылающими ненавистью взглядами, спокойно и неподвижно стоял арестант.

Villefort traversa l'antichambre, jeta un regard oblique sur Dantès, et, après avoir pris une liasse que lui remit un agent, disparut en disant:

Вильфор, пересекая переднюю, искоса взглянул на Дантеса и, взяв из рук полицейского пачку бумаг, исчез за дверью, бросив на ходу:

«Qu'on amène le prisonnier.»

— Введите арестованного.

Si rapide qu'eût été ce regard, il avait suffi à Villefort pour se faire une idée de l'homme qu'il allait avoir à interroger:

Как ни был мимолётен взгляд, брошенный на арестанта, Вильфор все же успел составить себе мнение о человеке, которого ему предстояло допросить.

il avait reconnu l'intelligence dans ce front large et ouvert, le courage dans cet œil fixe et ce sourcil froncé, et la franchise dans ces lèvres épaisses et à demi ouvertes, qui laissaient voir une double rangée de dents blanches comme l'ivoire.

Он прочёл ум на его широком и открытом челе, мужество в его упорном взоре и нахмуренных бровях и прямодушие в его полных полуотрытых губах, за которыми блестели два ряда зубов, белых, как слоновая кость.

La première impression avait été favorable à Dantès; mais Villefort avait entendu dire si souvent, comme un mot de profonde politique, qu'il fallait se défier de son premier mouvement, attendu que c'était le bon, qu'il appliqua la maxime à l'impression, sans tenir compte de la différence qu'il y a entre les deux mots.

Первое впечатление было благоприятно для Дантеса; но Вильфору часто говорили, что политическая мудрость повелевает не поддаваться первому порыву, потому что это всегда голос сердца, и он приложил это правило к первому впечатлению, забыв о разнице между впечатлением и порывом.

Il étouffa donc les bons instincts qui voulaient envahir son cœur pour livrer de là assaut à son esprit, arrangea devant la glace sa figure des grands jours et s'assit, sombre et menaçant, devant son bureau.

Он задушил добрые чувства, которые пытались ворваться к нему в сердце, чтобы оттуда завладеть его умом, принял перед зеркалом торжественный вид и сел, мрачный и грозный, за свой письменный стол.

Un instant après lui, Dantès entra.

Через минуту вошёл Дантес.

Le jeune homme était toujours pâle, mais calme et souriant; il salua son juge avec une politesse aisée, puis chercha des yeux un siège, comme s'il eût été dans le salon de l'armateur Morrel.

Он был все так же бледен, но спокоен и приветлив; он с непринуждённой учтивостью поклонился своему судье, потом поискал глазами стул, словно находился в гостиной арматора Морреля.

Ce fut alors seulement qu'il rencontra ce regard terne de Villefort, ce regard particulier aux hommes de palais, qui ne veulent pas qu'on lise dans leur pensée, et qui font de leur œil un verre dépoli.

Тут только встретил он тусклый взгляд Вильфора — взгляд, свойственный блюстителям правосудия, которые не хотят, чтобы кто-нибудь читал их мысли, и потому превращают свои глаза в матовое стекло.

Ce regard lui apprit qu'il était devant la justice, figure aux sombres façons.

Этот взгляд дал почувствовать Дантесу, что он стоит перед судьёй, воплощением суровости.

«Qui êtes-vous et comment vous nommez-vous?

— Кто вы и как ваше имя? —

demanda Villefort en feuilletant ces notes que l'agent lui avait remises en entrant, et qui depuis une heure étaient déjà devenues volumineuses, tant la corruption des espionnages s'attache vite à ce corps malheureux qu'on nomme les prévenus.

спросил Вильфор, перебирая бумаги, поданные ему в передней; за какой-нибудь час дело уже успело вырасти в довольно объёмистую пачку: так быстро язва шпионства разъедает несчастное тело, именуемое обвиняемым.

—Je m'appelle Edmond Dantès, monsieur, répondit le jeune homme d'une voix calme et sonore; je suis second à bord du navire le Pharaon, qui appartient à MM. Morrel et fils.

— Меня зовут Эдмон Дантес, — ровным и звучным голосом отвечал юноша, — я помощник капитана на корабле "Фараон", принадлежащем фирме "Моррель и Сын".

—Votre âge?

— Сколько вам лет? —

continua Villefort.

продолжал Вильфор.

—Dix-neuf ans, répondit Dantès.

— Девятнадцать, — отвечал Дантес.

—Que faisiez-vous au moment où vous avez été arrêté?

— Что вы делали, когда вас арестовали?

—J'assistais au repas de mes propres fiançailles, monsieur», dit Dantès d'une voix légèrement émue, tant le contraste était douloureux de ces moments de joie avec la lugubre cérémonie qui s'accomplissait, tant le visage sombre de M. de Villefort faisait briller de toute sa lumière la rayonnante figure de Mercédès.

— Я обедал с друзьями по случаю моего обручения, сударь, — отвечал Дантес слегка дрогнувшим голосом, настолько мучителен был контраст между радостным празднеством и мрачной церемонией, которая совершалась в эту минуту, между хмурым лицом Вильфора и лучезарным личиком Мерседес.

«Vous assistiez au repas de vos fiançailles?

— По случаю вашего обручения? —

dit le substitut en tressaillant malgré lui.

повторил помощник прокурора, невольно вздрогнув.

—Oui, monsieur, je suis sur le point d'épouser une femme que j'aime depuis trois ans.»

— Да, сударь, я женюсь на девушке, которую люблю уже три года.

Villefort, tout impassible qu'il était d'ordinaire, fut cependant frappé de cette coïncidence, et cette voix émue de Dantès surpris au milieu de son bonheur alla éveiller une fibre sympathique au fond de son âme:

Вильфор, вопреки своему обычному бесстрастию, был все же поражён таким совпадением, и взволнованный голос юноши, чей праздник так внезапно оборвался, пробудил сочувственный отзвук в его душе.

lui aussi se mariait, lui aussi était heureux, et on venait troubler son bonheur pour qu'il contribuât à détruire la joie d'un homme qui, comme lui, touchait déjà au bonheur.

Он тоже любил свою невесту, тоже был счастлив, и вот его радости помешали, для того чтобы он разрушил счастье человека, который, подобно ему, был так близок к блаженству.

Ce rapprochement philosophique, pensa-t-il, fera grand effet à mon retour dans le salon de M. de Saint-Méran; et il arrangea d'avance dans son esprit, et pendant que Dantès attendait de nouvelles questions, les mots antithétiques à l'aide desquels les orateurs construisent ces phrases ambitieuses d'applaudissements qui parfois font croire à une véritable éloquence.

"Такое философическое сопоставление, — подумал он, — будет иметь большой успех в гостиной маркиза де Сен-Меран"; и, пока Дантес ожидал дальнейших вопросов, он начал подбирать в уме антитезы, из которых ораторы строят блестящие фразы, рассчитанные на аплодисменты и подчас принимаемые за истинное красноречие.

Lorsque son petit speech intérieur fut arrangé, Villefort sourit à son effet, et revenant à Dantès:

Сочинив в уме изящный спич, Вильфор улыбнулся и сказал, обращаясь к Дантесу:

«Continuez, monsieur, dit-il.

— Продолжайте.

—Que voulez-vous que je continue?

— Что же мне продолжать?

—D'éclairer la justice.

— Осведомите правосудие.

—Que la justice me dise sur quel point elle veut être éclairée, et je lui dirai tout ce que je sais; seulement, ajouta-t-il à son tour avec un sourire, je la préviens que je ne sais pas grand-chose.

— Пусть правосудие скажет мне, о чем оно желает быть осведомлено, и я ему скажу все, что знаю. Только, — прибавил он с улыбкою, — предупреждаю, что я знаю мало.

—Avez-vous servi sous l'usurpateur?

— Вы служили при узурпаторе?

—J'allais être incorporé dans la marine militaire lorsqu'il est tombé.

— Меня должны были зачислить в военный флот, когда он пал.

—On dit vos opinions politiques exagérées, dit Villefort, à qui l'on n'avait pas soufflé un mot de cela, mais qui n'était pas fâché de poser la demande comme on pose une accusation.

— Говорят, вы весьма крайних политических убеждений, — сказал Вильфор, которому об этом никто ничего не говорил, но он решил на всякий случай предложить этот вопрос в виде обвинения.

—Mes opinions politiques, à moi, monsieur?

— Мои политические убеждения, сударь?

Hélas! c'est presque honteux à dire, mais je n'ai jamais eu ce qu'on appelle une opinion: j'ai dix-neuf ans à peine, comme j'ai eu l'honneur de vous le dire; je ne sais rien, je ne suis destiné à jouer aucun rôle; le peu que je suis et que je serai, si l'on m'accorde la place que j'ambitionne, c'est à M. Morrel que je le devrai.

Увы, мне стыдно признаться, но у меня никогда не было того, что называется убеждениями, мне только девятнадцать лет, как я уже имел честь доложить вам; я ничего не знаю, никакого видного положения я занять не могу; всем, что я есть и чем я стану, если мне дадут то место, о котором я мечтаю, я буду обязан одному господину Моррелю.

Aussi, toutes mes opinions, je ne dirai pas politiques, mais privées, se bornent-elles à ces trois sentiments:

Поэтому все мои убеждения, и то не политические, а частные, сводятся к трем чувствам:

j'aime mon père, je respecte M. Morrel et j'adore Mercédès.

я люблю моего отца, уважаю господина Морреля и обожаю Мерседес.

Voilà, monsieur, tout ce que je puis dire à la justice; vous voyez que c'est peu intéressant pour elle.»

Вот, милостивый государь, все, что я могу сообщить правосудию; как видите, все это для него малоинтересно.

À mesure que Dantès parlait, Villefort regardait son visage à la fois si doux et si ouvert, et se sentait revenir à la mémoire les paroles de Renée, qui, sans le connaître, lui avait demandé son indulgence pour le prévenu.

Пока Дантес говорил, Вильфор смотрел на его доброе, открытое лицо и невольно вспомнил слова Рене, которая, не зная обвиняемого, просила о снисхождении к нему.

Avec l'habitude qu'avait déjà le substitut du crime et des criminels, il voyait, à chaque parole de Dantès, surgir la preuve de son innocence.

Привыкнув иметь дело с преступлениями и преступниками, помощник прокурора в каждом слове Дантеса видел новое доказательство его невиновности.

En effet, ce jeune homme, on pourrait presque dire cet enfant, simple, naturel, éloquent de cette éloquence du cœur qu'on ne trouve jamais quand on la cherche, plein d'affection pour tous, parce qu'il était heureux, et que le bonheur rend bons les méchants eux-mêmes, versait jusque sur son juge la douce affabilité qui débordait de son cœur, Edmond n'avait dans le regard, dans la voix, dans le geste, tout rude et tout sévère qu'avait été Villefort envers lui, que caresses et bonté pour celui qui l'interrogeait.

В самом деле, этот юноша, почти мальчик, простодушный, откровенный, красноречивый тем красноречием сердца, которое никогда не даётся, когда его ищешь, полный любви ко всем, потому что был счастлив, а счастье и самых злых превращает в добрых, — изливал даже на своего судью нежность и доброту, переполнявшие его душу. Вильфор был с ним суров и строг, а у Эдмона во взоре, в голосе, в движениях не было ничего, кроме приязни и доброжелательности к тому, кто его допрашивал.

«Pardieu, se dit Villefort, voici un charmant garçon, et je n'aurai pas grand-peine, je l'espère, à me faire bien venir de Renée en accomplissant la première recommandation qu'elle m'a faite: cela me vaudra un bon serrement de main devant tout le monde et un charmant baiser dans un coin.»

"Честное слово, — подумал Вильфор, — вот славный малый, и, надеюсь, мне нетрудно будет угодить Рене, исполнив первую её просьбу; этим я заслужу сердечное рукопожатие при всех, а в уголке, тайком, нежный поцелуй".

Et à cette douce espérance la figure de Villefort s'épanouit; de sorte que, lorsqu'il reporta ses regards de sa pensée à Dantès, Dantès, qui avait suivi tous les mouvements de physionomie de son juge, souriait comme sa pensée.

От этой сладостной надежды лицо Вильфора прояснилось, и, когда, оторвавшись от своих мыслей, он перевёл взгляд на Дантеса, тот, следивший за всеми переменами его лица, тоже улыбнулся.

«Monsieur, dit Villefort, vous connaissez-vous quelques ennemis?

— У вас есть враги? — спросил Вильфор.

—Des ennemis à moi, dit Dantès:

— Враги? — сказал Дантес. —

j'ai le bonheur d'être trop peu de chose pour que ma position m'en ait fait.

Я, по счастью, ещё так мало значу, что не успел нажить их.

Quant à mon caractère, un peu vif peut-être, j'ai toujours essayé de l'adoucir envers mes subordonnés.

Может быть, я немного вспыльчив, но я всегда старался укрощать себя в отношениях с подчинёнными.

J'ai dix ou douze matelots sous mes ordres:

У меня под началом человек десять — двенадцать матросов.

qu'on les interroge, monsieur, et ils vous diront qu'ils m'aiment et me respectent, non pas comme un père, je suis trop jeune pour cela, mais comme un frère aîné.

Спросите их, милостивый государь, и они вам скажут, что любят и уважают меня не как отца — я ещё слишком молод для этого, — а как старшего брата.

—Mais, à défaut d'ennemis, peut-être avez-vous des jaloux:

— Если у вас нет врагов, то, может быть, есть завистники.

vous allez être nommé capitaine à dix-neuf ans, ce qui est un poste élevé dans votre état; vous allez épouser une jolie femme qui vous aime, ce qui est un bonheur rare dans tous les états de la terre; ces deux préférences du destin ont pu vous faire des envieux.

Вам только девятнадцать лет, а вас назначают капитаном, это высокая должность в вашем звании; вы женитесь на красивой девушке, которая вас любит, а это редкое счастье во всех званиях мира. Вот две веские причины, чтобы иметь завистников.

—Oui, vous avez raison.

— Да, вы правы.

Vous devez mieux connaître les hommes que moi, et c'est possible; mais si ces envieux devaient être parmi mes amis, je vous avoue que j'aime mieux ne pas les connaître pour ne point être forcé de les haïr.

Вы, верно, лучше меня знаете людей, и, может быть, все это верно. Но если эти завистники из числа моих друзей, то я предпочитаю не знать, кто они, чтобы мне не пришлось их ненавидеть.

—Vous avez tort, monsieur.

— Вы не правы, сударь.

Il faut toujours, autant que possible, voir clair autour de soi; et, en vérité vous me paraissez un si digne jeune homme, que je vais m'écarter pour vous des règles ordinaires de la justice et vous aider à faire jaillir la lumière en vous communiquant la dénonciation qui vous amène devant moi:

Всегда надо, насколько можно, ясно видеть окружающее. И, сказать по правде, вы кажетесь мне таким достойным молодым человеком, что для вас я решаюсь отступить от обычных правил правосудия и помочь вас раскрыть истину… Вот донос, который возводит на вас обвинение.

voici le papier accusateur; reconnaissez-vous l'écriture?»

Узнаете почерк?

Et Villefort tira la lettre de sa poche et la présenta à Dantès. Dantès regarda et lut.

Вильфор вынул из кармана письмо и протянул его Дантесу.

Un nuage passa sur son front, et il dit:

Дантес посмотрел, прочёл, нахмурил лоб и сказал:

«Non, monsieur, je ne connais pas cette écriture, elle est déguisée, et cependant elle est d'une forme assez franche.

— Нет, я не знаю этой руки; почерк искажён, но довольно твёрд.

En tout cas, c'est une main habile qui l'a tracée.

Во всяком случае, это писала искусная рука.

Je suis bien heureux, ajouta-t-il en regardant avec reconnaissance Villefort, d'avoir affaire à un homme tel que vous, car en effet mon envieux est un véritable ennemi.»

Я очень счастлив, — прибавил он, глядя на Вильфора с благодарностью, — что имею дело с таким человеком, как вы, потому что действительно этот завистник — настоящий враг!

Et à l'éclair qui passa dans les yeux du jeune homme en prononçant ces paroles, Villefort put distinguer tout ce qu'il y avait de violente énergie cachée sous cette première douceur.

По молнии, блеснувшей в глазах юноши при этих словах, Вильфор понял, сколько душевной силы скрывается под его наружной кротостью.

«Et maintenant, voyons, dit le substitut, répondez-moi franchement, monsieur, non pas comme un prévenu à son juge, mais comme un homme dans une fausse position répond à un autre homme qui s'intéresse à lui:

— А теперь, — сказал Вильфор, — отвечайте мне откровенно, не как обвиняемый судье, а как человек, попавший в беду, отвечает человеку, который принимает в нем участие:

qu'y a-t-il de vrai dans cette accusation anonyme?»

есть ли правда в этом безымённом доносе?

Et Villefort jeta avec dégoût sur le bureau la lettre que Dantès venait de lui rendre.

И Вильфор с отвращением бросил на стол письмо, которое вернул ему Дантес.

«Tout et rien, monsieur, et voici la vérité pure, sur mon honneur de marin, sur mon amour pour Mercédès, sur la vie de mon père.

— Все правда, сударь, и в то же время ни слова правды; а вот чистая правда, клянусь честью моряка, клянусь моей любовью к Мерседес, клянусь жизнью моего отца!

—Parlez, monsieur», dit tout haut Villefort. Puis tout bas, il ajouta:

— Говорите, — сказал Вильфор и прибавил про себя: "

«Si Renée pouvait me voir, j'espère qu'elle serait contente de moi, et qu'elle ne m'appellerait plus un coupeur de tête!

"Если бы Рене могла меня видеть, надеюсь, она была бы довольна мною и не называла бы меня палачом".

—Eh bien, en quittant Naples, le capitaine Leclère tomba malade d'une fièvre cérébrale; comme nous n'avions pas de médecin à bord et qu'il ne voulut relâcher sur aucun point de la côte, pressé qu'il était de se rendre à l'île d'Elbe, sa maladie empira au point que vers la fin du troisième jour, sentant qu'il allait mourir, il m'appela près de lui.

— Так вот: когда мы вышли из Неаполя, капитан Леклер заболел нервной горячкой; на корабле не было врача, а он не хотел приставать к берегу, потому что очень спешил на остров Эльба, и потому состояние его так ухудшилось, что на третий день, почувствовав приближение смерти, он позвал меня к себе.

«—Mon cher Dantès, me dit-il, jurez-moi sur votre honneur de faire ce que je vais vous dire; il y va des plus hauts intérêts.

"Дантес, — сказал он, — поклянитесь мне честью, что исполните поручение, которое я вам дам; дело чрезвычайно важное". — "

«—Je vous le jure, capitaine, lui répondis-je. «—Eh bien, comme après ma mort le commandement du navire vous appartient, en qualité de second, vous prendrez ce commandement, vous mettrez le cap sur l'île d'Elbe, vous débarquerez à Porto-Ferrajo, vous demanderez le grand maréchal, vous lui remettrez cette lettre: peut-être alors vous remettra-t-on une autre lettre et vous chargera-t-on de quelque mission.

"Клянусь, капитан", — отвечал я. "Так как после моей смерти командование переходит к вам, как помощнику капитана, вы примете командование, возьмёте курс на остров Эльба, остановитесь в Портоферрайо, пойдёте к маршалу и отдадите ему это письмо; может быть, там дадут вам другое письмо или ещё какое-нибудь поручение.

Cette mission qui m'était réservée, Dantès, vous l'accomplirez à ma place, et tout l'honneur en sera pour vous.

Это поручение должен был получить я; вы, Дантес, исполните его вместо меня, и вся заслуга будет ваша".

«—Je le ferai, capitaine, mais peut-être n'arrive-t-on pas si facilement que vous le pensez près du grand maréchal.

"Исполню, капитан, но, может быть, не так-то легко добраться до маршала?" — "

«—Voici une bague que vous lui ferez parvenir, dit le capitaine, et qui lèvera toutes les difficultés.

"Вот кольцо, которое вы попросите ему передать, — сказал капитан, — это устранит все препятствия".

«Et à ces mots, il me remit une bague.

И с этими словами он дал мне перстень.

«Il était temps: deux heures après le délire le prit; le lendemain il était mort.

Через два часа он впал в беспамятство, а на другой день скончался.

—Et que fîtes-vous alors?

— И что же вы сделали?

—Ce que je devais faire, monsieur, ce que tout autre eût fait à ma place:

— То, что я должен был сделать, то, что всякий другой сделал бы на моем месте.

en tout cas, les prières d'un mourant sont sacrées; mais, chez les marins, les prières d'un supérieur sont des ordres que l'on doit accomplir.

Просьба умирающего всегда священна, но у нас, моряков, просьба начальника — это приказание, которое нельзя не исполнить.

Je fis donc voile vers l'île d'Elbe, où j'arrivai le lendemain, je consignai tout le monde à bord et je descendis seul à terre.

Итак, я взял курс на Эльбу и прибыл туда на другой день; я всех оставил на борту и один сошёл на берег.

Comme je l'avais prévu, on fit quelques difficultés pour m'introduire près du grand maréchal; mais je lui envoyai la bague qui devait me servir de signe de reconnaissance, et toutes les portes s'ouvrirent devant moi.

Как я и думал, меня не хотели допустить к маршалу, но я послал ему перстень, который должен был служить условным знаком, и все двери раскрылись передо мной.

Il me reçut, m'interrogea sur les dernières circonstances de la mort du malheureux Leclère, et, comme celui-ci l'avait prévu, il me remit une lettre qu'il me chargea de porter en personne à Paris.

Он принял меня, расспросил о смерти бедного Леклера и, как тот и предвидел, дал мне письмо, приказав лично доставить его в Париж.

Je le lui promis, car c'était accomplir les dernières volontés de mon capitaine.

Я обещал, потому что это входило в исполнение последней воли моего капитана.

Je descendis à terre, je réglai rapidement toutes les affaires de bord; puis je courus voir ma fiancée, que je retrouvai plus belle et plus aimante que jamais.

Прибыв сюда, я устроил все дела на корабле и побежал к моей невесте, которая показалась мне ещё прекрасней и милей прежнего.

Grâce à M. Morrel, nous passâmes par-dessus toutes les difficultés ecclésiastiques; enfin, monsieur, j'assistais, comme je vous l'ai dit, au repas de mes fiançailles, j'allais me marier dans une heure, et je comptais partir demain pour Paris, lorsque, sur cette dénonciation que vous paraissez maintenant mépriser autant que moi, je fus arrêté.

Благодаря господину Моррелю мы уладили все церковные формальности; и вот, сударь, как я уже говорил вам, я сидел за обедом, готовился через час вступить в брак и думал завтра же ехать в Париж, как вдруг по этому доносу, который вы, по-видимому, теперь так же презираете, как и я, меня арестовали.

—Oui, oui, murmura Villefort, tout cela me paraît être la vérité, et, si vous êtes coupable, c'est par imprudence; encore cette imprudence était-elle légitimée par les ordres de votre capitaine.

— Да, да, — проговорил Вильфор, — все это кажется мне правдой, и если вы в чем виновны, так только в неосторожности, да и неосторожность ваша оправдывается приказаниями капитана.

Rendez-nous cette lettre qu'on vous a remise à l'île d'Elbe, donnez-moi votre parole de vous représenter à la première réquisition, et allez rejoindre vos amis.

Отдайте нам письмо, взятое вами на острове Эльба, дайте честное слово, что явитесь по первому требованию, и возвращайтесь к вашим друзьям.

—Ainsi je suis libre, monsieur!

— Так я свободен! —

s'écria Dantès au comble de la joie.

вскричал Дантес вне себя от радости.

—Oui, seulement donnez-moi cette lettre.

— Да, только отдайте мне письмо.

—Elle doit être devant vous, monsieur; car on me l'a prise avec mes autres papiers, et j'en reconnais quelques-uns dans cette liasse.

— Оно должно быть у вас, его взяли у меня вместе с другими моими бумагами, и я узнаю некоторые из них в этой связке.

—Attendez, dit le substitut à Dantès, qui prenait ses gants et son chapeau, attendez; à qui est-elle adressée?

— Постойте, — сказал Вильфор Дантесу, который взялся уже было за шляпу и перчатки, — постойте! Кому адресовано письмо?

—À M. Noirtier, rue Coq-Héron, à Paris.»

— Господину Нуартье, улица Кок-Эрон, в Париже.

La foudre tombée sur Villefort ne l'eût point frappé d'un coup plus rapide et plus imprévu; il retomba sur son fauteuil, d'où il s'était levé à demi pour atteindre la liasse de papiers saisis sur Dantès, et, la feuilletant précipitamment, il en tira la lettre fatale sur laquelle il jeta un regard empreint d'une indicible terreur.

Если бы молния поразила Вильфора, она не оказалась бы для него таким быстрым и внезапным ударом; он упал в кресло, с которого привстал, чтобы взять связку с бумагами, захваченными у Дантеса, и, лихорадочно порывшись в них, вынул роковое письмо, устремив на него взгляд, полный невыразимого ужаса.

«M. Noirtier, rue Coq-Héron, nº 13, murmura-t-il en pâlissant de plus en plus.

— Господину Нуартье, улица Кок-Эрон, номер тринадцать, — прошептал он, побледнев ещё сильнее.

—Oui, monsieur, répondit Dantès étonné, le connaissez-vous?

— Точно так, — сказал изумлённый Дантес. — Разве вы его знаете?

—Non, répondit vivement Villefort: un fidèle serviteur du roi ne connaît pas les conspirateurs.

— Нет, — быстро ответил Вильфор, — верный слуга короля не знается с заговорщиками.

—Il s'agit donc d'une conspiration?

— Стало быть, речь идёт о заговоре? —

demanda Dantès, qui commençait, après s'être cru libre, à reprendre une terreur plus grande que la première.

спросил Дантес, который, после того как уже считал себя свободным, почувствовал, что дело становится куда опаснее. —

En tout cas, monsieur, je vous l'ai dit, j'ignorais complètement le contenu de la dépêche dont j'étais porteur.

Во всяком случае, я уже сказал вам, сударь, что ничего не знал о содержании этого письма.

—Oui, reprit Villefort d'une voix sourde; mais vous savez le nom de celui à qui elle était adressée!

— Да, — сказал Вильфор глухим голосом, — но вы знаете имя того, кому оно адресовано!

—Pour la lui remettre à lui-même, monsieur, il fallait bien que je le susse.

— Чтобы отдать письмо лично ему, я должен был знать его имя.

—Et vous n'avez montré cette lettre à personne?

— И вы никому его не показывали? —

dit Villefort tout en lisant et en pâlissant, à mesure qu'il lisait.

спросил Вильфор, читая письмо и все более и более бледнея.

—À personne, monsieur, sur l'honneur!

— Никому, клянусь честью!

—Tout le monde ignore que vous étiez porteur d'une lettre venant de l'île d'Elbe et adressée à M. Noirtier?

— Никто не знает, что вы везли письмо с острова Эльба к господину Нуартье?

—Tout le monde, monsieur, excepté celui qui me l'a remise.

— Никто, кроме того, кто вручил мне его.

—C'est trop, c'est encore trop!»

— И это ещё много, слишком много! —

murmura Villefort.

прошептал Вильфор.

Le front de Villefort s'obscurcissait de plus en plus à mesure qu'il avançait vers la fin; ses lèvres blanches, ses mains tremblantes, ses yeux ardents faisaient passer dans l'esprit de Dantès les plus douloureuses appréhensions.

Лицо его становилось все мрачнее по мере того, как он читал; его бледные губы, дрожащие руки, пылающие глаза внушали Дантесу самые дурные предчувствия.

Après cette lecture, Villefort laissa tomber sa tête dans ses mains, et demeura un instant accablé.

Прочитав письмо, Вильфор уронил голову на руки и замер.

«Ô mon Dieu! qu'y a-t-il donc, monsieur?»

— Что с вами, сударь? —

demanda timidement Dantès.

робко спросил Дантес.

Villefort ne répondit pas; mais au bout de quelques instants, il releva sa tête pâle et décomposée, et relut une seconde fois la lettre.

Вильфор не отвечал, потом поднял бледное, искажённое лицо и ещё раз перечёл письмо.

«Et vous dites que vous ne savez pas ce que contenait cette lettre?

— И вы уверяете, что ничего не знаете о содержании этого письма? —

reprit Villefort.

сказал Вильфор.

—Sur l'honneur, je le répète, monsieur, dit Dantès, je l'ignore.

— Повторяю и клянусь честью, что не знаю ничего.

Mais qu'avez-vous vous-même, mon Dieu!

Но что с вами?

vous allez vous trouver mal; voulez-vous que je sonne, voulez-vous que j'appelle?

Вам дурно? Хотите, я позвоню, позову кого-нибудь?

—Non, monsieur, dit Villefort en se levant vivement, ne bougez pas, ne dites pas un mot: c'est à moi à donner des ordres ici, et non pas à vous.

— Нет, — сказал Вильфор, быстро вставая, — стойте на месте и молчите; здесь я приказываю, а не вы.

—Monsieur, dit Dantès blessé, c'était pour venir à votre aide, voilà tout.

— Я только хотел помочь вам, сударь, — обиженно сказал Дантес.

—Je n'ai besoin de rien; un éblouissement passager, voilà tout:

— Мне ничего не нужно. Минутная слабость — только и всего.

occupez-vous de vous et non de moi, répondez.»

Думайте о себе, а не обо мне. Отвечайте.

Dantès attendit l'interrogatoire qu'annonçait cette demande, mais inutilement: Villefort retomba sur son fauteuil, passa une main glacée sur son front ruisselant de sueur, et pour la troisième fois se mit à relire la lettre.

Дантес ждал вопроса, но тщетно; Вильфор опустился в кресло, похолодевшей рукой отёр пот с лица и в третий раз принялся перечитывать письмо.

«Oh! s'il sait ce que contient cette lettre, murmura-t-il, et qu'il apprenne jamais que Noirtier est le père de Villefort, je suis perdu, perdu à jamais!»

— Если он знает, что тут написано, — прошептал он, — и если он когда-нибудь узнает, что Нуартье — отец Вильфора, то я погиб, погиб безвозвратно!

Et de temps en temps il regardait Edmond, comme si son regard eût pu briser cette barrière invisible qui enferme dans le cœur les secrets que garde la bouche.

И он время от времени взглядывал на Эдмона, как будто его взгляды могли проникнуть сквозь невидимую стену, ограждающую в сердце тайну, о которой молчат уста.

«Oh! n'en doutons plus!

— Нечего сомневаться! —

s'écria-t-il tout à coup. —Mais, au nom du Ciel, monsieur!

воскликнул он вдруг.

s'écria le malheureux jeune homme, si vous doutez de moi, si vous me soupçonnez, interrogez-moi, et je suis prêt à vous répondre.»

— Ради самого Неба, — сказал несчастный юноша, — если вы сомневаетесь во мне, если вы подозреваете меня, допрашивайте. Я готов отвечать вам.

Villefort fit sur lui-même un effort violent, et d'un ton qu'il voulait rendre assuré:

Вильфор сделал над собой усилие и голосом, которому он старался придать уверенность, сказал:

«Monsieur, dit-il, les charges les plus graves résultent pour vous de votre interrogatoire, je ne suis donc pas le maître, comme je l'avais espéré d'abord, de vous rendre à l'instant même la liberté; je dois, avant de prendre une pareille mesure, consulter le juge d'instruction.

— Вследствие ваших показаний на вас ложатся самые тяжкие обвинения, поэтому я не властен тотчас же отпустить вас, как надеялся. Прежде чем решиться на такой шаг, я должен поговорить со следователем.

En attendant, vous avez vu de quelle façon j'en ai agi envers vous. —Oh!

А пока вы видели, как я отнёсся к вам.

oui, monsieur, s'écria Dantès, et je vous remercie, car vous avez été pour moi bien plutôt un ami qu'un juge.

— О да, и я благодарю вас! — вскричал Дантес. — Вы обошлись со мною не как судья, а как друг.

—Eh bien, monsieur, je vais vous retenir quelque temps encore prisonnier, le moins longtemps que je pourrai; la principale charge qui existe contre vous c'est cette lettre, et vous voyez...»

— Ну так вот, я задержу вас ещё на некоторое время, надеюсь, ненадолго, главная улика против вас — это письмо, и вы видите…

Villefort s'approcha de la cheminée, la jeta dans le feu, et demeura jusqu'à ce qu'elle fût réduite en cendres.

Вильфор подошёл к камину, бросил письмо в огонь и подождал, пока оно сгорело.

«Et vous voyez, continua-t-il, je l'anéantis.

— Вы видите, — продолжал он, — я уничтожил его.

—Oh! s'écria Dantès, monsieur, vous êtes plus que la justice, vous êtes la bonté!

— Вы больше чем правосудие, — вскричал Дантес, — вы само милосердие!

—Mais; écoutez-moi, poursuivit Villefort, après un pareil acte, vous comprenez que vous pouvez avoir confiance en moi, n'est-ce pas?

— Но выслушайте меня, — продолжал Вильфор. — После такого поступка вы, конечно, понимаете, что можете довериться мне?

—Ô monsieur! ordonnez et je suivrai vos ordres.

— Приказывайте, я исполню ваши приказания.

—Non, dit Villefort en s'approchant du jeune homme, non, ce ne sont pas des ordres que je veux vous donner; vous le comprenez, ce sont des conseils.

— Нет, — сказал Вильфор, подходя к Дантесу, — нет, я не собираюсь вам приказывать; я хочу только дать вам совет, понимаете?

—Dites, et je m'y conformerai comme à des ordres.

— Говорите, я исполню ваш совет как приказание.

—Je vais vous garder jusqu'au soir ici, au palais de justice; peut-être qu'un autre que moi viendra vous interroger:

— Я оставлю вас здесь, в здании суда, до вечера. Может быть, кто-нибудь другой будет вас допрашивать.

dites tout ce que vous m'avez dit, mais pas un mot de cette lettre.

Говорите все, что вы мне рассказывали, но ни полслова о письме!

—Je vous le promets, monsieur.»

— Обещаю, сударь.

C'était Villefort qui semblait supplier, c'était le prévenu qui rassurait le juge.

Теперь Вильфор, казалось, умолял, а обвиняемый успокаивал судью.

«Vous comprenez, dit-il en jetant un regard sur les cendres, qui conservaient encore la forme du papier, et qui voltigeaient au-dessus des flammes:

— Вы понимаете, — продолжал Вильфор, посматривая на пепел, сохранявший ещё форму письма, — теперь письмо уничтожено.

maintenant, cette lettre est anéantie, vous et moi savons seuls qu'elle a existé; on ne vous la représentera point: niez-la donc si l'on vous en parle, niez-la hardiment et vous êtes sauvé.

Только вы да я знаем, что оно существовало; его вам не предъявят; если вам станут говорить о нем, отрицайте, отрицайте смело, и вы спасены.

—Je nierai, monsieur, soyez tranquille, dit Dantès.

— Я буду отрицать, не беспокойтесь, — сказал Дантес.

—Bien, bien!» dit Villefort en portant la main au cordon d'une sonnette. Puis s'arrêtant au moment de sonner:

— Хорошо, — сказал Вильфор и взялся за звонок; потом помедлил немного и спросил: —

«C'était la seule lettre que vous eussiez? dit-il.

У вас было только одно это письмо?

—La seule.

— Только это.

—Faites-en serment.»

— Поклянитесь!

Dantès étendit la main.

Дантес поднял руку.

«Je le jure», dit-il.

— Клянусь! — сказал он.

Villefort sonna.

Вильфор позвонил.

Le commissaire de police entra.

Вошёл полицейский комиссар.

Villefort s'approcha de l'officier public et lui dit quelques mots à l'oreille; le commissaire répondit par un simple signe de tête.

Вильфор сказал ему на ухо несколько слов; комиссар отвечал кивком головы.

«Suivez monsieur», dit Villefort à Dantès.

— Ступайте за комиссаром, — сказал Вильфор Дантесу.

Dantès s'inclina, jeta un dernier regard de reconnaissance à Villefort et sortit.

Дантес поклонился, ещё раз бросил на Вильфора благодарный взгляд и вышел.

À peine la porte fut-elle refermée derrière lui que les forces manquèrent à Villefort, et qu'il tomba presque évanoui sur un fauteuil.

Едва дверь затворилась, как силы изменили Вильфору и он упал в кресло почти без чувств.

Puis, au bout d'un instant:

Через минуту он прошептал:

«Ô mon Dieu!

— Боже мой!

murmura-t-il, à quoi tiennent la vie et la fortune!...

От чего иногда зависит жизнь и счастье!..

Si le procureur du roi eût été à Marseille, si le juge d'instruction eût été appelé au lieu de moi, j'étais perdu; et ce papier, ce papier maudit me précipitait dans l'abîme.

Если бы королевский прокурор был в Марселе, если бы вместо меня вызвали следователя, я бы погиб… И это письмо, это проклятое письмо, ввергло бы меня в пропасть!..

Ah!

Ах, отец, отец!

mon père, mon père, serez-vous donc toujours un obstacle à mon bonheur en ce monde, et dois-je lutter éternellement avec votre passé!»

Неужели ты всегда будешь мешать моему счастью на земле? Неужели я должен вечно бороться с твоим прошлым?

Puis, tout à coup, une lueur inattendue parut passer par son esprit et illumina son visage; un sourire se dessina sur sa bouche encore crispée, ses yeux hagards devinrent fixes et parurent s'arrêter sur une pensée.

Но вдруг его словно осенило: лицо посветлело, на искривленных губах появилась улыбка, его блуждающий взгляд, казалось, остановился на какой-то мысли.

«C'est cela, dit-il; oui, cette lettre qui devait me perdre fera ma fortune peut-être.

— Да, да, — вскричал он, — это письмо, которое должно было погубить меня, может стать источником моего счастья…

Allons, Villefort, à l'œuvre!»

Ну, Вильфор, за дело!

Et après s'être assuré que le prévenu n'était plus dans l'antichambre, le substitut du procureur du roi sortit à son tour, et s'achemina vivement vers la maison de sa fiancée.

И, удостоверившись, что обвиняемого уже нет в передней, помощник королевского прокурора тоже вышел и быстрыми шагами направился к дому своей невесты.

Get short URL

Text alignment