![]() |
Двадцать седьмого февраля 1815 года дозорный с Нотр-Дам-дела-Гард дал знать о приближении трёхмачтового корабля «Фараон», идущего из Смирны, Триеста и Неаполя. |
Как всегда, портовый лоцман тотчас же отбыл из гавани, миновал замок Иф и пристал к кораблю между мысом Моржион и островом Рион. |
Тотчас же, по обыкновению, площадка форта святого Иоанна наполнилась любопытными, ибо в Марселе прибытие корабля всегда большое событие, особенно если этот корабль, как «Фараон», выстроен, оснащён, гружен на верфях древней Фокеи и принадлежит местному арматору. |
Между тем корабль приближался; он благополучно прошёл пролив, который вулканическое сотрясение некогда образовало между островами Каласарень и Жарос, обогнул Помег и приближался под тремя марселями, кливером и контр-бизанью, но медленно и скорбно, и любопытные, невольно почуяв несчастье, спрашивали себя, что бы такое могло с ним случиться. |
Однако знатоки дела видели ясно, что если что и случилось, то не с самим кораблём, ибо он шёл как полагается хорошо управляемому судну: |
якорь был готов к отдаче, ватер-бакштаги отданы, а рядом с лоцманом, который готовился ввести «Фараон» узким входом в марсельскую гавань, стоял молодой человек, проворный и зоркий, наблюдавший за каждым движением корабля и повторявший каждую команду лоцмана. |
Безотчётная тревога, витавшая над толпою, с особой силой охватила одного из зрителей, так что он не стал дожидаться, пока корабль войдёт в порт; он бросился в лодку и приказал грести навстречу «Фараону», с которым и поравнялся напротив бухты Резерв. |
Завидев этого человека, молодой моряк отошёл от лоцмана и, сняв шляпу, стал у борта. |
Это был юноша лет восемнадцати — двадцати, высокий, стройный, с красивыми чёрными глазами и чёрными как смоль волосами; весь его облик дышал тем спокойствием и решимостью, какие свойственны людям, с детства привыкшим бороться с опасностью. |
— А! |
Это вы, Дантес! — |
крикнул человек в лодке. — Что случилось? Почему все так уныло у вас на корабле? |
— Большое несчастье, господин Моррель, — отвечал юноша, — большое несчастье, особенно для меня: |
у Чиви-тавеккьи мы лишились нашего славного капитана Леклера. |
— А груз? — |
живо спросил арматор. |
— Прибыл в целости, господин Моррель, и, я думаю, в этом отношении вы будете довольны… Но бедный капитан Леклер… |
— Что же с ним случилось? — |
спросил арматор с видом явного облегчения. — Что случилось с нашим славным капитаном? |
— Он скончался. |
— Упал за борт? |
— Нет, умер от нервной горячки, в страшных мучениях, — сказал Дантес. |
Затем, обернувшись к экипажу, он крикнул: |
— Эй! |
По местам стоять! На якорь становиться! |
Экипаж повиновался. |
Тотчас же восемь или десять матросов, из которых он состоял, бросились кто к шкотам, кто к брасам, кто к фалам, кто к кливерниралам, кто к гитовам. |
Молодой моряк окинул их беглым взглядом и, увидев, что его команда выполняется, опять повернулся к своему собеседнику. |
— А как же случилось это несчастье? — |
спросил арматор, возобновляя прерванный разговор. |
— Да самым неожиданным образом. |
После продолжительного разговора с комендантом порта капитан Леклер в сильном возбуждении покинул Неаполь; через сутки у него началась горячка, через три дня он был мёртв… |
Мы похоронили его как полагается, и теперь он покоится завёрнутый в холст, с ядром в ногах и ядром в головах, у острова Дель-Джильо. |
Мы привезли вдове его орден Почётного легиона и шпагу. |
Стоило, — прибавил юноша с печальной улыбкой, — стоило десять лет воевать с англичанами, чтобы умереть как все, в постели. |
— Что поделаешь, Эдмон! — сказал арматор, который, по-видимому, все более и более успокаивался. — Все мы смертными надо, чтобы старые уступали место молодым, иначе все бы остановилось. И так как вы говорите, что груз… |
— В полной сохранности, господин Моррель, я вам ручаюсь. |
И я думаю, что вы продешевите, если удовольствуетесь барышом в двадцать пять тысяч франков. |
И, видя, что «Фараон» уже миновал круглую башню, он крикнул: |
— По марсам! Контр-бизань убрать! |
Якорь к отдаче изготовить! |
Приказание было исполнено почти с такой же быстротой, как на военном судне. |
— Шкоты отдать! Паруса на гитовы! |
При последней команде все паруса упали, и корабль продолжал скользить еле заметно, двигаясь только по инерции. |
— А теперь, не угодно ли вам подняться, господин Моррель? — сказал Дантес, видя нетерпение арматора. — Вот и господин Данглар, ваш бухгалтер, выходит из каюты. Он сообщит вам все сведения, какие вы только пожелаете. |
А мне надобно стать на якорь и позаботиться о знаках траура. Вторичного приглашения не понадобилось. |
Арматор схватился за канат, брошенный Дантесом, и с ловкостью, которая сделала бы честь любому моряку, взобрался по скобам, вбитым в выпуклый борт корабля, а Дантес вернулся на своё прежнее место, уступая разговор тому, кого он назвал Дангларом, который, выйдя из каюты, действительно шёл навстречу Моррелю. |
Это был человек лет двадцати пяти, довольно мрачного вида, угодливый с начальниками, высокомерный с подчинёнными. |
За это, ещё более чем за титул бухгалтера, всегда ненавистный матросам, экипаж настолько же его недолюбливал, насколько любил Дантеса. |
— Итак, господин Моррель, — сказал Данглар, — вы уже знаете о нашем несчастье? |
— Да, да. Бедный капитан Леклер! |
Это был славный и честный человек! |
— А главное — превосходный моряк, состарившийся между небом и водой, каким и должен быть человек, которому доверены интересы такой крупной фирмы, как «Моррель и Сын», — отвечал Данглар. |
— Мне кажется, — сказал арматор, следя глазами за Дантесом, который выбирал место для стоянки, — что вовсе не обязательно быть таким старым моряком, как вы говорите, чтобы знать своё дело. Вот наш друг Эдмон так хорошо справляется, что ему, по-моему, не требуется ничьих советов. |
— Да, — отвечал Данглар, бросив на Дантеса косой взгляд, в котором блеснула ненависть, — да, молодость и самонадеянность. |
Не успел умереть капитан, как он принял команду, не посоветовавшись ни с кем, и заставил нас потерять полтора дня у острова Эльба, вместо того чтобы идти прямо на Марсель. |
— Приняв команду, — сказал арматор, — он исполнил свой долг как помощник капитана, но терять полтора дня у острова Эльба было неправильно, если только корабль не нуждался в починке. |
— Корабль был цел и невредим, господин Моррель, а эти полтора дня потеряны из чистого каприза, ради удовольствия сойти на берег, только и всего. |
— Дантес! — сказал арматор, обращаясь к юноше. — Подите-ка сюда. |
— Простите, сударь, — отвечал Дантес, — через минуту я к вашим услугам. |
Потом, обращаясь к экипажу, скомандовал: |
— Отдать якорь! |
Тотчас же якорь отдали, и цепь с грохотом побежала. |
Дантес оставался на своём посту, несмотря на присутствие лоцмана, до тех пор, пока не был выполнен и этот последний манёвр. Потом он крикнул: |
— Вымпел приспустить до половины, флаг завязать узлом, реи скрестить! |
— Вот видите, — сказал Данглар, — он уже воображает себя капитаном, даю вам слово. |
— Да он и есть капитан, — отвечал арматор. |
— Да, только не утверждён ещё ни вами, ни вашим компаньоном, господин Моррель. |
— Отчего же нам не оставить его капитаном? — |
сказал арматор. — |
Правда, он молод, но, кажется, предан делу и очень опытен. |
Лицо Данглара омрачилось. |
— Извините, господин Моррель, — сказал Дантес, подходя, — якорь отдан, и я к вашим услугам. |
Вы, кажется, звали меня? |
Данглар отступил на шаг. |
— Я хотел вас спросить, зачем вы заходили на остров Эльба? |
— Сам не знаю. Я исполнил последнее распоряжение капитана Леклера. Умирая, он велел мне доставить пакет маршалу Бертрану. |
— Так вы его видели, Эдмон? |
— Кого? |
— Великого маршала. |
— Да. |
Моррель оглянулся и отвёл Дантеса в сторону. |
— А что император? — |
спросил он с живостью. |
— Здоров, насколько я мог судить. |
— Так вы и самого императора видели? |
— Он вошёл к маршалу, когда я у него был. |
— И вы говорили с ним? |
— То есть он со мной говорил, — отвечал Дантес с улыбкой. |
— Что же он вам сказал? |
— Спрашивал о корабле, о времени отбытия в Марсель, о нашем курсе, о грузе. |
Думаю, что, если бы корабль был пустой и принадлежал мне, он готов был бы купить его; но я сказал ему, что я только заступаю место капитана и что корабль принадлежит торговому дому «Моррель и Сын». |
«А, знаю, — сказал он, — Моррели — арматоры из рода в род, и один Моррель служил в нашем полку, когда я стоял в Балансе». |
— Верно! — |
вскричал радостно арматор. — Это был Поликар Моррель, мой дядя, который дослужился до капитана. |
Дантес, вы скажете моему дяде, что император вспомнил о нем, и вы увидите, как старый ворчун заплачет. |
Ну-ну, — продолжал арматор, дружески хлопая молодого моряка по плечу, — вы хорошо сделали, Дантес, что исполнили приказ капитана Леклера и остановились у Эльбы; хотя, если узнают, что вы доставили пакет маршалу и говорили с императором, это может вам повредить. |
— Чем же это может мне повредить? — |
отвечал Дантес. — |
Я даже не знаю, что было в пакете, а император задавал мне вопросы, какие задал бы первому встречному. |
Но разрешите: вот едут карантинные и таможенные чиновники. |
— Ступайте, ступайте, дорогой мой. |
Молодой человек удалился, и в ту же минуту подошёл Данглар. |
— Ну что? — спросил он. — Он, по-видимому, объяснил вам, зачем он заходил в Портоферрайо? |
— Вполне, дорогой Данглар. |
— А! |
Тем лучше, — отвечал тот. — Тяжело видеть, когда товарищ не исполняет своего долга. |
— Дантес свой долг исполнил, и тут ничего не скажешь, — возразил арматор. — |
Это капитан Леклер приказал ему остановиться у Эльбы. |
— Кстати, о капитане Леклере; он отдал вам его письмо? |
— Кто? |
— Дантес. |
— Мне? Нет. |
Разве у него было письмо? |
— Мне казалось, что, кроме пакета, капитан дал ему ещё и письмо. |
— О каком пакете вы говорите, Данглар? |
— О том, который Дантес отвёз в Портоферрайо. |
— А откуда вы знаете, что Дантес отвозил пакет в Портоферрайо? |
Данглар покраснел. |
— Я проходил мимо каюты капитана и видел, как он отдавал Дантесу пакет и письмо. |
— Он мне ничего не говорил, но если у него есть письмо, то он мне его передаст. |
Данглар на мгновение задумался. |
— Если так, господин Моррель, то, прошу вас, не говорите об этом Дантесу. Я, верно, ошибся. |
В эту минуту молодой моряк возвратился. Данглар опять отошёл. |
— Ну что, дорогой Дантес, вы свободны? — |
спросил арматор. |
— Да, господин Моррель. |
— Как вы скоро покончили! |
— Да, я вручил таможенникам списки наших товаров, а из порта прислали с лоцманом человека, которому я и передал наши бумаги. |
— Так вам здесь нечего больше делать? |
Дантес быстро осмотрелся. |
— Нечего, все в порядке, — сказал он. |
— Так поедем обедать к нам. |
— Прошу прощенья, господин Моррель, но прежде всего я должен повидаться с отцом. |
Благодарю вас за честь… |
— Правильно, Дантес, правильно. |
Я знаю, что вы хороший сын. |
— А мой отец, — спросил Дантес нерешительно, — он здоров, вы не знаете? |
— Думаю, что здоров, дорогой Эдмон, хотя я его не видел. |
— Да, он все сидит в своей комнатушке. |
— Это доказывает по крайней мере, что он без вас не нуждался ни в чем. |
Дантес улыбнулся. |
— Отец мой горд, и если бы он даже нуждался во всем, то, думаю, ни у кого на свете, кроме Бога, не попросил бы помощи. |
— Итак, навестив отца, вы, надеюсь, придёте к нам? |
— Ещё раз извините, господин Моррель, но у меня есть другой долг, который для меня так же драгоценен. |
— Да! |
Я и забыл, что в Каталанах кто-то ждёт вас с таким же нетерпением, как и ваш отец, — прекрасная Мерседес. |
Дантес улыбнулся. |
— Вот оно что! — |
продолжал арматор. — Теперь я понимаю, почему она три раза приходила справляться, скоро ли прибудет «Фараон». |
Черт возьми, Эдмон, вы счастливец, подружка хоть куда! |
— Она мне не подружка, — серьезно сказал молодой моряк, — она моя невеста. |
— Иногда это одно и то же, — засмеялся арматор. |
— Не для нас, сударь, — отвечал Дантес. |
— Ну-ну, Эдмон, я вас не удерживаю. Вы так хорошо устроили мои дела, что я должен дать вам время на устройство ваших. |
Не нужно ли вам денег? |
— Нет, сударь. У меня осталось все жалованье, полученное за время плавания, то есть почти за три месяца. |
— Вы аккуратный человек, Эдмон. |
— Не забудьте, господин Моррель, что мой отец беден. |
— Да, да, я знаю, что вы хороший сын. |
Ступайте к отцу. |
У меня тоже есть сын, и я бы очень рассердился на того, кто после трёхмесячной разлуки помешал бы ему повидаться со мной. |
— Так вы разрешите? — |
сказал молодой человек, кланяясь. |
— Идите, если вам больше нечего мне сказать. |
— Больше нечего. |
— Капитан Леклер, умирая, не давал вам письма ко мне? |
— Он не мог писать, но ваш вопрос напомнил мне, что я должен буду попроситься у вас в двухнедельный отпуск. |
— Для свадьбы? |
— И для свадьбы, и для поездки в Париж. |
— Сколько угодно. |
«Фараон» будет разгружаться недель шесть и выйдет в море не раньше как месяца через три. |
Но через три месяца вы должны быть здесь, — продолжал арматор, хлопая молодого моряка по плечу. — Корабль не может идти в плавание без своего капитана. |
— Без своего капитана! — |
вскричал Дантес, и глаза его радостно заблестели. — Говорите осторожнее, господин Моррель, потому что вы сейчас ответили на самые тайные надежды моей души. |
Вы хотите назначить меня капитаном «Фараона»? |
— Будь я один, дорогой мой, я бы протянул вам руку и сказал: |
«Готово дело!» |
Но у меня есть компаньон, а вы знаете итальянскую пословицу: |
Но половина дела сделана, потому что из двух голосов один уже принадлежит вам. |
А добыть для вас второй— предоставьте мне. — О господин Моррель! — |
вскричал юноша со слезами на глазах, сжимая ему руки, — благодарю вас от имени отца и Мерседес. |
— Ладно, ладно, Эдмон, есть же для честных людей Бог на небе, черт возьми! |
Повидайтесь с отцом, повидайтесь с Мерседес, а потом приходите ко мне. |
— Вы не хотите, чтобы я отвёз вас на берег? |
— Нет, благодарю. Я останусь здесь и просмотрю счета с Д англ аром. |
Вы были довольны им во время плавания? |
— И доволен и нет. Как товарищем — нет. |
Мне кажется, он меня невзлюбил с тех пор, как однажды, повздорив с ним, я имел глупость предложить ему остановиться минут на десять у острова Монте-Кристо, чтобы разрешить наш спор; конечно, мне не следовало этого говорить, и он очень умно сделал, что отказался. |
Как о бухгалтере о нем ничего нельзя сказать дурного, и вы, вероятно, будете довольны им. |
— Но скажите, Дантес, — спросил арматор, — если бы вы были капитаном «Фараона», вы бы по собственной воле оставили у себя Данглара? |
— Буду ли я капитаном или помощником, господин Моррель, я всегда буду относиться с полным уважением к тем лицам, которые пользуются доверием моих хозяев. |
— Правильно, Дантес. Вы во всех отношениях славный малый. |
А теперь ступайте; я вижу, вы как на иголках. |
— Так я в отпуске? |
— Ступайте, говорят вам. |
— Вы мне позволите взять вашу лодку? |
— Возьмите. |
— До свидания, господин Моррель. Тысячу раз благодарю вас. |
— До свидания, Эдмон. Желаю удачи! |
Молодой моряк спрыгнул в лодку, сел у руля и велел грести к улице Канебьер. |
Два матроса налегли на весла, и лодка понеслась так быстро, как только позволяло множество других лодок, которые загромождали узкий проход, ведущий между двумя рядами кораблей от входа в порт к Орлеанской набережной. |
Арматор с улыбкой провожал Дантеса глазами до самого берега, видел, как он выпрыгнул на пристань и исчез в пёстрой толпе, наполняющей с пяти часов утра до девяти часов вечера знаменитую улицу Канебьер, которой современные фокейцы так гордятся, что говорят самым серьезным образом, со своим характерным акцентом: |
«Будь в Париже улица Канебьер, Париж был бы маленьким Марселем». |
Оглянувшись, арматор увидел за своей спиной Данглара, который, казалось, ожидал его приказаний, а на самом деле, как и он, провожал взглядом молодого моряка. |
Но была огромная разница в выражении глаз этих двух людей, следивших за одним и тем же человеком. |
|