Reading room | T.E.Lawrence | Seven Pillars of Wisdom | 📋 | 📖 | 🔀 | English ⇄ Russian

Глава XCVII

I explained to Feisal that Nasir’s cutting of the line would endure another month; and, after the Turks had got rid of him, it would be yet a third month before they attacked us in Aba el Lissan.

Я объяснил Фейсалу, что, когда Насир взорвал рельсы, это позволит нам выдержать ещё месяц, и после того, как турки отделаются от него, истечёт третий месяц с тех пор, как они пытаются атаковать нас в Аба эль Лиссан.

By then our new camels should be fit for use in an offensive of our own.

К тому времени наши новые верблюды будут готовы к нашему собственному наступлению.

Я предложил попросить его отца, короля Хуссейна, переместить в Акабу регулярные части, которые сейчас с Али и Абдуллой.

Their reinforcement would raise us to ten thousand strong, in uniformed men.

Это подкрепление увеличит наши силы до десяти тысяч человек в форме.

We would divide them into three parts.

Мы разделим их на три части.

The immobile would constitute a retaining force to hold Maan quiet.

Неподвижная часть утвердится с постоянным отрядом, чтобы поддерживать спокойствие в Маане.

A thousand, on our new camels, would attack the Deraa-Damascus sector.

Тысяча людей, на наших новых верблюдах, атакует сектор Дераа-Дамаск.

The balance would form a second expedition, of two or three thousand infantry, to move into the Beni Sakhr country and connect with Allenby at Jericho.

Остальные составят второй экспедиционный отряд, в две-три тысячи пехотинцев, чтобы двинуться по местности бени-сахр и соединиться с Алленби в Иерихоне.

The long-distance mounted raid, by taking Deraa or Damascus, would compel the Turks to withdraw from Palestine one division, or even two, to restore their communications.

Верховой рейд на длинную дистанцию, после которого будет взят Дераа или Дамаск, принудит турок отвлечь из Палестины дивизию, или даже две, чтобы восстановить свои коммуникации.

By so weakening the enemy, we would give Allenby the power to advance his line, at any rate to Nablus.

Ослабив противников таким образом, мы дадим Алленби возможность атаковать их линию, по крайней мере до Наблюса.

The fall of Nablus would cut the lateral communication which made the Turks strong in Moab; and they would be compelled to fall back on Amman, yielding us quiet possession of the Jordan bottom.

Падение Наблюса перережет прибрежные коммуникации, дающие туркам силу в Маабе; и они будут вынуждены отступить к Амману, оставляя нам спокойное обладание долиной Иордана.

Practically I was proposing that we use up the Hauran Arabs to let us reach Jericho, halfway to our Damascus goal.

Практически я предполагал, что мы используем арабов Хаурана, чтобы достичь Иерихона, на полпути к нашей цели — Дамаску.

Feisal fell in with the proposal, and gave me letters to his father advising it.

Фейсал принял это предложение и отдал отцу письмо, в котором советовал так поступить.

Unhappily the old man was, nowadays, little inclined to take his advice, out of green-eyed hatred for this son who was doing too well and was being disproportionately helped by the British.

К несчастью, старик сейчас был мало склонен прислушиваться к его советам, из чёрной зависти к своему сыну, у которого дела шли слишком хорошо, включая несоразмерную помощь от британцев.

For dealing with the King I relied on joint-action by Wingate and Allenby, his paymasters.

Что касается дел с королём, я положился на совместные действия Уингейта и Алленби, его кассиров.

I decided to go up to Egypt personally, to press them to write him letters of the necessary stiffness.

Я решил отправиться в Египет лично, чтобы получить с них письма в достаточно твёрдом тоне.

In Cairo, Dawnay agreed both to the transfer of the southern regulars, and to the independent offensive.

В Каире Доуни согласился и на перемещение южных регулярных частей, и на независимое наступление.

We went to Wingate, argued it, and convinced him that the ideas were good.

Мы пришли к Уингейту, обсудили идею и убедили его, что она хороша.

He wrote letters to King Hussein, strongly advising the reinforcement of Feisal.

Он написал письмо к королю Хуссейну, настоятельно советуя поддержать Фейсала подкреплением.

I pressed him to make clear to the King that the continuance of a war-subsidy would depend on his giving effect to our advice: but he refused to be stringent, and couched the letter in terms of politeness, which would be lost on the hard and suspicious old man in Mecca.

Под моим давлением он дал королю понять, что продолжение субсидий на войну зависит от того, последует ли он нашему совету; но он отказался от строгости, и письмо было выдержано в вежливых тонах, что было неверным ходом по отношению к упрямому и подозрительному старику из Мекки.

Yet the effort promised so much for us that we went up to Allenby, to beg his help with the King.

Но попытка была для нас такой многообещающей, что мы отправились к Алленби просить его помощи в деле с королём.

At G.H.Q., we felt a remarkable difference in the air.

В Генеральном штабе в воздухе чувствовались новые веяния.

The place was, as always, throbbing with energy and hope, but now logic and coordination were manifest in an uncommon degree.

Весь штаб, как обычно, пульсировал энергией и надеждами, но теперь в необычайной степени проявлялись логика и координация действий.

Allenby had a curious blindness of judgement in choosing men, due largely to his positive greatness, which made good qualities in his subordinates seem superfluous; but Chetwode, not content, had interposed again, setting up Bartholomew, his own Chief of Staff, in the third place of the hierarchy.

Алленби обладал удивительной слепотой в выборе людей, многим обязанной его положительному величию, в свете которого достоинства его подчинённых казались поверхностными; но недовольный этим Четвод снова вмешался, направив Бартоломью, своего собственного начальника штаба, на третье место в иерархии.

Bartholomew, not made, like Dawnay, with many foreign sides to his imagination, was yet more intricate, yet more polished as a soldier, more careful and conscientious, and seemed a friendly team-leader.

Бартоломью, воображение которого не было, как у Доуни, сформировано многими чуждыми сторонами, был ещё более сложным, ещё более отполированным солдатом, более осторожным и сознательным, и казался дружелюбным лидером команды.

We unrolled before him our scheme to start the ball rolling in the autumn, hoping by our pushes to make it possible for him to come in later vigorously to our support.

Мы развернули перед ним наш план, чтобы пустить дело в ход уже осенью, надеясь нашими усилиями дать ему возможность впоследствии прийти нам на помощь.

He listened smiling, and said that we were three days too late.

Он слушал, улыбаясь, и затем сказал, что мы опоздали на три дня.

Their new army was arriving to time from Mesopotamia and India; prodigious advances in grouping and training were being made.

Их новая армия прибудет из Месопотамии и Индии, делаются многообещающие успехи в формировании и обучении отрядов.

On June the fifteenth it had been the considered opinion of a private conference that the army would be capable of a general and sustained offensive in September.

К пятнадцатому июня на закрытой конференции утвердилось мнение, что армия будет способна к подкреплённому генеральному наступлению в сентябре.

The sky was, indeed, opening over us; and we went in to Allenby, who said outright that late in September he would make a grand attack to fulfil the Smuts’ plan even to Damascus and Aleppo.

В самом деле, тучи над нами развеивались; мы пришли к Алленби, и он сказал прямо, что в конце сентября предпримет крупную атаку, чтобы выполнить план Смутса, включая Дамаск и Алеппо.

Our role would be as laid down in the spring; we must make the Deraa raid on the two thousand new camels.

Нашей ролью, как определили весной, будет рейд на Дераа, на двух тысячах новых верблюдов.

Times and details would be fixed as the weeks went on, and as Bartholomew’s calculations took shape.

Время и подробности будут установлены в течение недели, когда расчёты Бартоломью обретут очертания.

Our hopes of victory had been too often dashed for me to take this as assured. So, for second string, I got Allenby’s blessing upon the transfer of Ali’s and Abdulla’s khaki-clad contingents; and set off, fortified, to Jeddah, where I had no more success than I expected.

Наши надежды на победу слишком часто вспыхивали мне, чтобы принимать их за верное дело; и вот, для верности, я получил благословение Алленби на переброску контингентов Али и Абдуллы, облаченных в хаки, чтобы выступить с подкреплением в Джидду, где я добился не большего успеха, чем ожидал.

The King had got wind of my purpose and took refuge, on the pretext of Ramadhan, in Mecca, his inaccessible capital.

Король отвернулся от моей цели и под предлогом рамадана нашёл пристанище в Мекке, своей недоступной столице.

We talked over the telephone, King Hussein sheltering himself behind the incompetence of the operators in the Mecca exchange, whenever the subject turned dangerous.

Мы разговаривали по телефону, и, когда беседа принимала опасный оборот, король Хуссейн ссылался на плохую связь в Мекке.

My thronged mind was not in the mood for farce, so I rang off, put Feisal’s, Wingate’s and Allenby’s letters back unopened into my bag and returned to Cairo in the next ship.

Ум мой был слишком загружен, чтобы разыгрывать комедию, и я повесил трубку, положил письма Фейсала, Уингейта и Алленби нераспечатанными в свою сумку и вернулся в Каир следующим пароходом.

Book IX. Balancing for a Last Effort

Книга IX. В последнем усилии

Allenby, in rapid embodiment of reliefs from India and Mesopotamia, so surpassed hope that he was able to plan an autumn offensive.

Алленби, когда вскоре возникло подкрепление из Индии и Месопотамии, превзошедшее все чаяния, смог планировать наступление на осень.

The near balance of the forces on each side meant that victory would depend on his subtly deceiving the Turks that their entire danger yet lay beyond the Jordan.

При ближайшей расстановке сил с каждой стороны победа зависела от того, чтобы тонко внушить туркам, что основная угроза для них ещё лежит за Иорданом.

We might help, by lying quiet for six weeks, feigning a feebleness which should tempt the Turks to attack.

Мы могли помочь в этом, затихнув на шесть недель и симулируя слабость, которая соблазнила бы турок на атаку.

The Arabs were then to lead off at the critical moment by cutting the railway communications of Palestine.

Тогда арабы должны были выйти в решительный момент, перерезав железнодорожные коммуникации с Палестиной.

Such bluff within bluff called for most accurate timing, since the balance would have been wrecked either by a premature Turkish retreat in Palestine, or by their premature attack against the Arabs beyond Jordan.

Такой блеф внутри блефа требовал максимальной точности, ведь равновесие могло быть нарушено как преждевременным отступлением турок в Палестину, так и их преждевременной атакой против арабов за Иорданом.

We borrowed from Allenby some Imperial Camel Corps to lend extra colour to our supposed critical situation; while preparations for Deraa went on with no more check than an untimely show of pique from King Hussein.

Мы одолжили у Алленби немного имперских верблюжьих войск, чтобы придать больше красок нашей якобы критической ситуации; в то время как приготовления к атаке на Дераа велись без помех, если не считать несвоевременную эскападу короля Хуссейна.

Get short URL

Text alignment