На следующий день Элизабет рассказала Джейн о своем разговоре с Уикхемом. |
Джейн была удивлена и расстроена: она не могла поверить, что мистер Дарси столь недостоин дружбы мистера Бингли. И вместе с тем ей было несвойственно сомневаться в правдивости молодого человека с такой привлекательной внешностью, какой обладал мистер Уикхем. |
Одной мысли о нанесенном ему ущербе было достаточно, чтобы вызвать ее горячие симпатии. Поэтому ей ничего не оставалось, как попытаться оправдать обоих, приписав все, что могло бросить на них тень, недоразумениям или ошибкам. |
—Я думаю, — сказала она, — что оба они были неизвестным нам образом введены в заблуждение. |
Быть может, какие-то люди, преследуя корыстные цели, создали у них друг о друге ложное представление. |
Но что именно вызвало между ними разлад, в котором нам лучше не обвинять ни того, ни другого, навсегда останется для нас тайной. |
—Ты совершенно права. А теперь, дорогая Джейн, что ты скажешь в защиту тех, кто был в этом деле замешан и преследовал корыстные цели? |
Не следует ли оправдать также и этих людей? Иначе нам все же придется о ком-то плохо подумать. — |
Можешь смеяться надо мной сколько угодно, но переубедить меня тебе не удастся. |
Лиззи, дорогая, ты только на минуту подумай, какую тень это бросает на мистера Дарси! Так обойтись с любимцем отца, с юношей, жизнь которого его отец обещал обеспечить. |
Это просто невероятно. |
Ни один человек, который дорожит своей репутацией, не способен на такой поступок. |
Разве самые близкие друзья могли бы в нем так обмануться? |
О нет, это невозможно. |
—Мне гораздо легче представить себе, что в нем обманулся мистер Бингли, чем вообразить, что рассказанная вчера история — выдумка мистера Уикхема. |
Он называл имена, обстоятельства, факты без малейшей запинки. |
Пусть мистер Дарси попытается, если сможет, все опровергнуть. |
В его рассказе каждое слово дышало правдой. |
—Все это настолько неприятно и запутанно — прямо не знаешь, что и подумать. |
—Прости, пожалуйста, но мне-то ясно, что об этом следует думать. |
Для Джейн, однако, ясно было только одно — что мистер Бингли, если он и в самом деле был введен в заблуждение, будет глубоко огорчен, когда ему станут известны все обстоятельства. |
Этот разговор происходил на обсаженной кустарником дорожке около дома, которую молодым девицам пришлось покинуть из-за приезда некоторых лиц, упоминавшихся в их беседе. Мистер Бингли и его сестры явились в Лонгборн для того, чтобы лично пригласить всех на долгожданный бал в Незерфилде, имевший состояться в ближайший вторник. |
Обе леди были счастливы снова увидеть свою дорогую подругу, с которой, как им казалось, они не виделись целую вечность. И они наперебой расспрашивали ее, чем она занималась с тех пор, как они расстались. |
На других Беннетов они почти не обращали внимания, стараясь находиться подальше от хозяйки дома, по возможности не разговаривать с Элизабет и не сказать ни единого слова ее младшим сестрам. |
Вскоре они поднялись, поразив брата своей поспешностью, и сейчас же уехали. Уходя, они так торопились, как будто им хотелось уклониться от обмена любезностями с миссис Беннет. |
Мысли о незерфилдском бале чрезвычайно занимали всех дам в семействе Беннет. |
Миссис Беннет была склонна считать, что он устраивается в честь ее старшей дочери, и чувствовала себя необыкновенно польщенной тем, что вместо письменного приглашения мистер Бингли лично явился в Лонгборн просить их пожаловать на бал. |
Джейн рисовала в своем воображении счастливый вечер, который она проведет в обществе двух подруг, принимая знаки внимания со стороны мистера Бингли. Элизабет с удовольствием представляла себе, как она будет танцевать с мистером Уикхемом, находя доказательство всего, что он ей рассказал, в выражении лица и поведении мистера Дарси. |
Блаженство, которое предвкушали Кэтрин и Лидия, в меньшей степени было связано с какими-нибудь определенными людьми или обстоятельствами. И хотя каждая из них, подобно Элизабет, собиралась половину вечера танцевать с Уикхемом, он ни в коей мере не был для них единственным возможным кавалером — бал должен быть балом при любых обстоятельствах. |
Даже Мэри уверяла родных, что у нее нет против него возражений. |
—С меня достаточно, если я могу располагать своими утренними часами. |
И я вовсе не считаю, что приношу особенно большую жертву, время от времени принимая участие в вечерних развлечениях. |
Общество ко всем предъявляет свои права. И я отношусь к тем его членам, которые позволяют себе изредка отвлечься и отдохнуть. |
Элизабет была в превосходном настроении. И хотя обычно она старалась разговаривать с мистером Коллинзом как можно меньше, на этот раз она не сдержалась, спросив у него, думает ли он воспользоваться приглашением Бингли и подобает ли его сану участвовать в подобных забавах. Она была немало удивлена, услышав, что ее кузен не испытывал на этот счет ни малейших сомнений и вовсе не опасался упреков со стороны архиепископа или леди Кэтрин де Бёр по поводу своего участия в танцах. |
—Позвольте вам заметить, — добавил он, — что бал подобного рода, устроенный вполне достойным молодым человеком для респектабельной публики, не может, по моему мнению, таить в себе зловредных начал. Будучи далек от того, чтобы относиться к танцам с неодобрением, я питаю надежду танцевать в течение вечера с каждой из моих прелестных кузин. И, пользуясь случаем, мисс Элизабет, я имею честь уже сейчас пригласить вас на первый танец, — особая привилегия, которая, как я полагаю, будет правильно понята моей кузиной Джейн и отнюдь не воспринята ею за недостаток уважения с моей стороны. |
Элизабет смекнула, что попала впросак. |
Она была уверена, что на первый танец ее непременно пригласит Уикхем. И что же, — вместо этого ей придется танцевать с Коллинзом! |
Никогда еще она не проявляла своей общительности так не вовремя. |
Но делать было уже нечего. |
Счастливые для нее и для мистера Уикхема минуты должны были, таким образом, наступить несколько позднее. Приглашение мистера Коллинза было принято со всей любезностью, на которую она была способна. |
Оттого что в его разглагольствованиях проскользнуло нечто большее, чем простая галантность, они не стали приятнее. |
Ей впервые пришло в голову, что из всех дочерей мистера Беннета именно она может оказаться достойной стать хозяйкой хансфордского прихода, а заодно — и четвертым участником карточной партии в Розингсе при отсутствии более подходящих партнеров. |
Подозрение это превратилось в уверенность по мере того, как она стала замечать все возраставшие знаки внимания со стороны кузена и его частые комплименты по поводу ее живости и остроумия. Она была скорее встревожена, нежели обрадована действием своих чар, в особенности после того, как миссис Беннет дала ей понять, что весьма приветствует возможность такой партии. |
Сознавая, какая буря будет вызвана в доме ее отказом, Элизабет предпочла вести себя так, как будто она не понимала намеков. |
Могло случиться, что мистер Коллинз не соберется сделать предложение. |
И пока он ни на что не решился, не было смысла поднимать шум по этому поводу. Без надежды на бал в Незерфилде, к которому нужно было готовиться и о котором можно было вдоволь наговориться, младшие мисс Беннет чувствовали бы себя в это время крайне несчастными. С самого дня приглашения и до того дня, когда бал наконец состоялся, почти непрерывно лил дождь, лишая их возможности добираться до Меритона. |
Ни тетушки, ни офицеров, ни новостей — даже банты для бальных башмаков были приобретены с помощью посыльного! |
Испытанию подверглось также терпение Элизабет, ибо плохая погода воздвигла непреодолимое препятствие ее дальнейшему знакомству с мистером Уикхемом. Только ожидание танцев во вторник позволило Китти и Лидии как-то пережить совершенно несносные пятницу, субботу, воскресенье и понедельник. |
Он причинил мне немало зла. |
Но я все бы ему простил, если бы он не опозорил память отца и не обманул так сильно его надежд. Элизабет слушала его, затаив дыхание, чувствуя, что разговор захватывает ее все больше и больше. Однако деликатность темы помешала ее расспросам. Мистер Уикхем перешел к предметам более общим: |
к городу Меритону, его окрестностям и, наконец, к его жителям. |
Одобрив все, что ему удалось повидать, он высказал тонкий, но вполне ощутимый комплимент местному обществу. |
— При поступлении в ***ширский полк я прежде всего имел в виду завести здесь постоянные и притом приятные дружеские связи. |
Я знал, что это прославленная и достойная войсковая часть. Но мой друг Денни особенно соблазнял меня своими рассказами о городе, в котором полк в настоящее время расквартирован. Сколько внимания проявляют здесь к офицерам! |
И как много приобрели они здесь приятных знакомств! Да, общество, признаюсь, мне необходимо. Я — человек, разочарованный в жизни, и душа моя не терпит одиночества. У меня непременно должны быть занятия и общество. Меня не готовили к военной карьере. |
Но, волею обстоятельств, теперь это — лучшее, на что я могу рассчитывать. Увы, моей сферой должна была стать церковь. |
Меня воспитывали для духовной стези. |
И я бы уже располагал отличным приходом, будь это угодно джентльмену, которого мы упомянули в нашей беседе. |
— Неужели это возможно? |
— О да, покойный мистер Дарси предназначал для меня лучший приход в своих владениях — сразу же после того, как в нем должна была открыться вакансия. |
Он был моим крестным отцом и не чаял во мне души. |
Заботу его обо мне нельзя описать словами. |
Он так хотел меня обеспечить и верил, что это ему удалось! |
Но приход освободился и… достался другому. — Боже правый! — воскликнула Элизабет. — Это неслыханно! |
Как мог мистер Дарси пренебречь волей отца?! И вы для своей защиты не обратились к закону? — Формальные недоговоренности в посмертных бумагах не позволили мне искать в нем опоры… |
Человек чести не усомнился бы в воле покойного, но мистер Дарси предпочел подвергнуть ее своему толкованию. |
Эту часть завещания он объявил только условной рекомендацией и осмелился утверждать, что я утратил свои права из-за моего легкомыслия, моей расточительности, короче говоря, решительно всех пороков или же попросту никаких. |
Верно лишь то, что два года тому назад приход оказался свободным, — как раз тогда, когда я по возрасту мог этим воспользоваться, — но я его не получил. |
И столь же верно, что я не могу обвинить себя в каком-нибудь проступке, из-за которого я должен был бы его лишиться. |
У меня горячий, несдержанный нрав. И, быть может, я слишком вольно высказывал свое мнение о молодом Дарси, признаюсь, иногда даже прямо ему в лицо. Ничего худшего я не припомню. |
Все дело в том, что мы с ним слишком разные люди и что он меня ненавидит. — Но это чудовищно! |
Он заслуживает публичного осуждения! — Рано или поздно он этого дождется. |
Но это не будет исходить от меня. Пока я помню Дарси-отца, я не могу очернить или разоблачить Дарси-сына. |
Элизабет вполне оценила его благородные чувства, отметив про себя, как хорош он был в тот момент, когда о них говорил. После некоторой паузы она спросила: |
— Но какие же у него для этого могли оказаться причины? Что толкнуло его на столь гнусный поступок? — Решительная и глубокая неприязнь ко мне. Неприязнь, которую я не могу в какой-то мере не приписывать чувству ревности. Если бы покойный мистер Дарси любил меня не так сильно, его сын, быть может, относился бы ко мне лучше. |
Но необычайная привязанность ко мне отца стала, по-видимому, раздражать сына с раннего возраста. |
Ему не нравилось возникшее между нами своеобразное соперничество, и он не мог смириться с тем, что мне нередко оказывалось предпочтение. |
— Мне и в голову не приходило, что мистер Дарси такой недостойный человек. |
Честно говоря, он мне и раньше не нравился. |
И все же так плохо я о нем не судила. |
Конечно, я замечала, с каким презрением он относится к окружающим. Но я никогда не предполагала, что он способен на такую низкую месть, такую несправедливость, такую бесчеловечность. Подумав, она добавила: |
— Я, правда, припоминаю, как однажды в Незерфилде он признался в своей неумеренной обидчивости и злопамятстве. |
Что за ужасный характер!.. — Не стану высказывать своего мнения по этому поводу, — ответил Уикхем. — Мне трудно быть к нему справедливым. Элизабет снова погрузилась в раздумье и после некоторой паузы воскликнула: |
— Так обойтись с крестником, другом, любимцем родного отца! — Она могла бы добавить: «С юношей, самая внешность которого располагает к нему людей с первого взгляда», — но ограничилась словами: — С человеком, который к тому же с самого детства был его ближайшим товарищем! |
И который, как я вас поняла, связан с ним теснейшими узами! |
— Мы родились в одном приходе, в одном и том же поместье. |
И провели вместе детские годы — жили под одной кровлей, играли в одни игры, радовались общей отеческой ласке. |
В юности мой отец избрал тот жизненный путь, на котором с таким успехом подвизается ваш дядюшка, мистер Филипс. Но он пренебрег всем, стремясь оказаться полезным покойному мистеру Дарси, и посвятил свою жизнь заботам о Пемберли. Зато как высоко ценил его мистер Дарси! |
Какими задушевными друзьями были наши отцы! Мистер Дарси всегда признавал, скольким он обязан своему другу. И незадолго до смерти моего отца мистер Дарси по собственной воле обещал ему обеспечить мое будущее. |
Он поступил так, я убежден, столько же из чувства благодарности к отцу, сколько и из привязанности к сыну. — Неслыханно! — воскликнула Элизабет. — Чудовищно! |
Казалось бы, одна лишь гордость должна была заставить младшего мистера Дарси выполнить по отношению к вам свой долг! |
Если ему несвойственны лучшие чувства, то как его гордость позволила ему поступить так бесчестно? |
О да, бесчестно — его поведению нет другого названия! |
— Это и в самом деле странно, — подтвердил Уикхем. — |
Ведь почти все его поступки так или иначе объясняются гордостью. |
Гордость нередко была его лучшим советчиком. |
Из всех чувств она его больше всего приблизила к добродетели. |
Но не бывает ведь правил без исключений: |
в отношениях со мной им руководили более сильные побуждения. — Неужели его непомерная гордость когда-нибудь могла принести ему пользу? — О да. |
Она часто заставляла его поступать снисходительно и великодушно — щедро раздавать деньги, оказывать гостеприимство, поддерживать арендаторов, помогать бедным. Всему этому способствовала фамильная гордость и сыновняя гордость — настолько он гордится своим отцом. |
Опасение лишить былой славы свой род, ослабить влияние и популярность дома Пемберли сыграло немалую роль в его жизни. |
Ему свойственна и гордость старшего брата, которая в соединении с известной братской привязанностью сделала из него доброго и внимательного опекуна своей сестры. И вы могли бы услышать, как его называют самым лучшим и заботливым братом. — А что собой представляет мисс Дарси? Он покачал головой. |
— Как бы хотелось отозваться о ней хорошо! С именем Дарси больно связывать что-то дурное. Но, увы, она слишком похожа на своего брата — так завладела ею гордыня. |
А какая это была милая, ласковая маленькая девочка, как нежно она была ко мне привязана! |
И кто скажет — сколько часов потратил я, заботясь о ее развлечениях? Теперь она для меня — ничто. Это довольно смазливая девица лет пятнадцати — шестнадцати, получившая, насколько я могу судить, недурное воспитание. С тех пор как скончался ее отец, она постоянно живет в Лондоне в обществе какой-то дамы, которая руководит ее занятиями. |
После нескольких пауз, прерывавшихся попытками найти другие темы для разговора, Элизабет не смогла удержаться от того, чтобы еще раз не вернуться к мистеру Дарси. |
— Меня удивляет, — сказала она, — его близость к мистеру Бингли. Как это мистер Бингли, который кажется мне самим воплощением добропорядочности и, я уверена, обладает превосходным характером, может поддерживать дружбу с подобным человеком? |
Неужели они могут друг с другом ладить? |
Кстати, вы знакомы с мистером Бингли? |
— Нет, мы друг друга не знаем. |
— О, это в самом деле милейший человек. |
Он и не догадывается о том, что собой представляет мистер Дарси. |
— Вполне вероятно. Если мистер Дарси желает, он умеет понравиться. Он не лишен способностей. Когда нужно, он оказывается превосходным собеседником. |
Вообще среди равных себе он совсем другой, нежели среди тех, кто стоит ниже его на общественной лестнице. Гордость не оставляет его никогда. Но к богатым он более справедлив и снисходителен. С ними он бывает искренен, порядочен и даже, пожалуй, приветлив, отдавая дань их положению и средствам. |
Вскоре после этого игра в вист кончилась, и ее участники собрались вокруг другого стола. Мистер Коллинз расположился при этом между своей кузиной Элизабет и ее тетушкой, которая, разумеется, не преминула осведомиться о его карточных успехах. |
Последние оказались отнюдь не блестящими — он не выиграл ни одной ставки. |
Однако в ответ на выраженное ею сочувствие он с серьезнейшим видом попросил ее нисколько не огорчаться, ибо он не придает значения деньгам и вполне может пренебречь небольшим проигрышем. — Мне достаточно известно, сударыня, — сказал он, — что, садясь за карточный стол, человек должен быть готов к подобного рода неудачам. К счастью, мои обстоятельства не таковы, чтобы я должен был много думать о пяти шиллингах. |
Конечно, есть немало людей, которые не смогли бы сказать то же самое. Но благодаря леди Кэтрин де Бёр я достаточно обеспечен, чтобы не обращать внимания на подобные пустяки. Слова эти привлекли внимание Уикхема. Взглянув на мистера Коллинза, он вполголоса спросил у Элизабет, насколько ее родственник близко знаком с семейством де Бёр. |
|