В БЕРЛОГЕ ИНДЕЙЦА ДЖО В тот же вечер Том и Гек вышли на опасную работу.

THAT night Tom and Huck were ready for their adventure.

До девяти часов они слонялись у таверны. Один наблюдал издали за входной дверью, другой — за дверью, выходившей в переулок.

They hung about the neighborhood of the tavern until after nine, one watching the alley at a distance and the other the tavern door.

В переулке никто не показывался;

Nobody entered the alley or left it;

никто, похожий на «испанца», не входил в таверну и не выходил из неё.

nobody resembling the Spaniard entered or left the tavern door.

Ночь обещала быть ясной, и Том отправился домой, условившись с приятелем, что, если потемнеет, тот придёт под окно и мяукнет;

The night promised to be a fair one;

тогда Том вылезет к нему из окна, и они пойдут пробовать ключи.

so Tom went home with the understanding that if a considerable degree of darkness came on, Huck was to come and “maow,” whereupon he would slip out and try the keys.

Но по-прежнему было светло, и около двенадцати Гек покинул свой наблюдательный пост и отправился спать в пустую бочку из-под сахара.

But the night remained clear, and Huck closed his watch and retired to bed in an empty sugar hogshead about twelve.

Во вторник мальчикам опять не повезло.

Tuesday the boys had the same ill luck.

В среду тоже.

Also Wednesday.

Но в четверг ночь обещала быть тёмной.

But Thursday night promised better.

Том вовремя сбежал из дому, запасшись старым тёткиным жестяным фонарём и большим полотенцем, — чтобы прикрыть фонарь, если понадобится.

Tom slipped out in good season with his aunt’s old tin lantern, and a large towel to blindfold it with.

Фонарь он спрятал в бочке, где ночевал Гек, и оба стали на стражу.

He hid the lantern in Huck’s sugar hogshead and the watch began.

За час до полуночи таверну закрыли и потушили огни (единственные в окрестности).

An hour before midnight the tavern closed up and its lights (the only ones thereabouts) were put out.

«Испанец» так и не появился.

No Spaniard had been seen.

Никто не входил в переулок и не выходил из него.

Nobody had entered or left the alley.

Обстоятельства складывались благоприятно.

Everything was auspicious.

Ночь была чёрная, и тишина нарушалась только отдалёнными я редкими раскатами грома.

The blackness of darkness reigned, the perfect stillness was interrupted only by occasional mutterings of distant thunder.

Том достал фонарь, засветил его в бочке, тщательно обернул полотенцем, и оба смельчака во мраке подкрались к таверне.

Tom got his lantern, lit it in the hogshead, wrapped it closely in the towel, and the two adventurers crept in the gloom toward the tavern.

Гек остался на часах, а Том ощупью пробрался в переулок.

Huck stood sentry and Tom felt his way into the alley.

Потом наступила пора тревожного ожидания, и Геку сделалось так тяжело, словно его — придавила гора.

Then there was a season of waiting anxiety that weighed upon Huck’s spirits like a mountain.

Он уже начал желать, чтобы перед ним во тьме блеснул свет; правда, это испугало бы его, но, по крайней мере, служило бы доказательством, что Том ещё жив.

He began to wish he could see a flash from the lantern—it would frighten him, but it would at least tell him that Tom was alive yet.

Прошло, казалось, несколько часов с тех пор, как Том исчез.

It seemed hours since Tom had disappeared.

«Конечно, ему сделалось дурно.

Surely he must have fainted;

А может быть, он умер.

maybe he was dead;

Может быть, сердце у него разорвалось от волнения и ужаса».

maybe his heart had burst under terror and excitement.

Встревоженный Гек подходил всё ближе и ближе к переулку, пугая себя разными страхами и ежеминутно ожидая, что вот-вот разразится катастрофа, которая отнимет у него последнее дыхание.

In his uneasiness Huck found himself drawing closer and closer to the alley; fearing all sorts of dreadful things, and momentarily expecting some catastrophe to happen that would take away his breath.

Отнимать, впрочем, оставалось немного: он еле дышал, а сердце у него колотилось так сильно, что могло разорваться на части.

There was not much to take away, for he seemed only able to inhale it by thimblefuls, and his heart would soon wear itself out, the way it was beating.

Вдруг блеснул фонарь, и мимо промчался Том.

Suddenly there was a flash of light and Tom came tearing by him: “Run!”

—Беги! —

said he;

шепнул он. —

“run, for your life!”

Беги что есть силы!

He needn’t have repeated it;

Повторять было незачем: первого слова оказалось вполне достаточно.

once was enough;

Прежде чем Том повторил это слово, Гек уже мчался со скоростью тридцати или сорока миль в час.

Huck was making thirty or forty miles an hour before the repetition was uttered.

Мальчики ни разу не остановились, пока не достигли сарая заброшенной бойни в нижней части города.

The boys never stopped till they reached the shed of a deserted slaughter-house at the lower end of the village.

Не успели они укрыться в нём, как разразилась гроза, хлынул дождь.

Just as they got within its shelter the storm burst and the rain poured down.

Отдышавшись немного, Том начал рассказывать:

As soon as Tom got his breath he said:

—Ох, и страшно же было, Гек!

“Huck, it was awful!

Я попробовал два ключа, старался действовать как можно тише, но поднялся такой скрежет, что я еле дышал от страха.

I tried two of the keys, just as soft as I could; but they seemed to make such a power of racket that I couldn’t hardly get my breath I was so scared.

Ключ ни за что не хотел поворачиваться.

They wouldn’t turn in the lock, either.

Вдруг я, сам не замечая, что делаю, схватился за ручку и дверь распахнулась!

Well, without noticing what I was doing, I took hold of the knob, and open comes the door!

Она не была заперта!

It warn’t locked!

Я вбегаю туда, сбрасываю полотенце и…

I hopped in, and shook off the towel, and, Great Caesar’s Ghost! ”

—Что?..

“What!—

Что же ты увидел, Том?

!—what’d you see, Tom?”

—Гек, я чуть было не наступил на руку Индейца Джо!

“Huck, I most stepped onto Injun Joe’s hand!”

—Не может быть!

“No!”

—Да!

“Yes!

Лежит на полу и спит как убитый, раскинув руки, всё с тем же пластырем на глазу.

He was lying there, sound asleep on the floor, with his old patch on his eye and his arms spread out.”

—Господи, что же ты сделал?

“Lordy, what did you do?

Он проснулся?

Did he wake up?”

—Нет, не шелохнулся.

“No, never budged.

Пьян, должно быть.

Drunk, I reckon.

Я схватил полотенце — и бежать!

I just grabbed that towel and started!”

—Вот уж я бы не подумал о полотенце, ей-богу!

“I’d never ’a’ thought of the towel, I bet!”

—А я поневоле подумал: мне бы;

“Well, I would.

влетело от тётки, если бы я потерял полотенце.

My aunt would make me mighty sick if I lost it.”

—Слушай, Том, а сундучок ты видел?

“Say, Tom, did you see that box?”

—Гек, у меня не было времени глядеть по сторонам.

“Huck, I didn’t wait to look around.

Ничего я не видел — ни сундучка, ни креста.

I didn’t see the box, I didn’t see the cross.

Ничего, только бутылку и жестяную кружку на полу возле Индейца Джо.

I didn’t see anything but a bottle and a tin cup on the floor by Injun Joe;

И ещё я видел в комнате два бочонка и множество бутылок.

yes, I saw two barrels and lots more bottles in the room.

Теперь ты понимаешь, какой там водится дух.

Don’t you see, now, what’s the matter with that ha’nted room?”

—Какой же? — Спиртной!

“How?”

Может быть, во всех тавернах общества трезвости имеется такая комната с «духом»?

“Why, it’s ha’nted with whiskey! Maybe all the Temperance Taverns have got a ha’nted room, hey, Huck?”

Как ты думаешь, Гек? — Пожалуй, что и так.

“Well, I reckon maybe that’s so.

Подумать только!..

Who’d ’a’ thought such a thing?

Слушай-ка, Том, а ведь теперь самое время взять сундучок, если Индеец Джо лежит пьяный.

But say, Tom, now’s a mighty good time to get that box, if Injun Joe’s drunk.”

—Что ж!

“It is, that!

Поди попробуй!..

You try it!”

Гек вздрогнул:

Huck shuddered.

—Нет… неохота…

“Well, no—I reckon not.”

—И мне неохота, Гек.

“And I reckon not, Huck.

Рядом с ним всего одна бутылка.

Only one bottle alongside of Injun Joe ain’t enough.

Этого мало. Будь три — другое дело. Тогда он был бы достаточно пьян, и я, пожалуй, пошёл бы…

If there’d been three, he’d be drunk enough and I’d do it.”

Наступило долгое молчание. Оба мальчика глубоко задумались. Затем Том сказал:

There was a long pause for reflection, and then Tom said:

—Знаешь что, Гек, не будем и пробовать, пока не узнаем наверное, что Индейца Джо в этой комнате нет.

“Lookyhere, Huck, less not try that thing any more till we know Injun Joe’s not in there.

А то очень уж страшно.

It’s too scary.

Если мы будем следить за ним каждую ночь, когда-нибудь мы наверняка увидим, как он выходит на улицу, и тогда быстрее молнии подцепим его сундучок.

Now, if we watch every night, we’ll be dead sure to see him go out, some time or other, and then we’ll snatch that box quicker’n lightning.”

—Ладно, согласен.

“Well, I’m agreed.

Я готов сторожить нынче ночью и каждую ночь до самого утра, только остальную работу ты уж возьми на себя.

I’ll watch the whole night long, and I’ll do it every night, too, if you’ll do the other part of the job.”

—Ладно, возьму.

“All right, I will.

От тебя же требуется только одно: в случае чего, ты рысью пробежишь по Гупер-стрит и мяукнешь у меня под окном. А если я буду крепко спать, бросишь горсть песку мне в окно, и я тотчас же выбегу.

All you got to do is to trot up Hooper Street a block and maow—and if I’m asleep, you throw some gravel at the window and that’ll fetch me.”

—Ладно! Договорились.

“Agreed, and good as wheat!”

—Ну, Гек, гроза прошла, я побегу домой.

“Now, Huck, the storm’s over, and I’ll go home.

Скоро начнёт светать — часа через два взойдёт солнце.

It’ll begin to be daylight in a couple of hours.

Ты там пока посторожи — ладно? — Хорошо!

You go back and watch that long, will you?”

Уж если я обещал, будь покоен.

“I said I would, Tom, and I will.

Целый год буду бродить по ночам около этой таверны.

I’ll ha’nt that tavern every night for a year!

Весь день буду спать, а всю ночь сторожить.

I’ll sleep all day and I’ll stand watch all night.”

—Это правильно.

“That’s all right.

А где ты будешь спать?

Now, where you going to sleep?”

—На сеновале у Бена Роджерса.

“In Ben Rogers’ hayloft.

Он ничего, позволяет. Их негр, дядя Джек, тоже не гонит меня.

He lets me, and so does his pap’s nigger man, Uncle Jake.

Я таскаю воду для Джека, когда ему требуется. Иной раз попросишь у него есть — он даёт, когда сам не сидит без хлеба.

I tote water for Uncle Jake whenever he wants me to, and any time I ask him he gives me a little something to eat if he can spare it.

Замечательно добрый негр!

That’s a mighty good nigger, Tom.

Любит меня за то, что я никогда не задираю нос перед ним, перед негром.

He likes me, becuz I don’t ever act as if I was above him.

Случается, я даже ем вместе с н и м.

Sometime I’ve set right down and eat with him.

Только ты, пожалуйста, никому не рассказывай.

But you needn’t tell that.

Мало ли чего не сделаешь с голоду! Натворишь такого, что и не снится тебе, когда у тебя сытый желудок.

A body’s got to do things when he’s awful hungry he wouldn’t want to do as a steady thing.”

—Ну, если днём я обойдусь без тебя, Гек, я не стану тебя будить…

“Well, if I don’t want you in the daytime, I’ll let you sleep.

Незачем тормошить тебя зря.

I won’t come bothering around.

А ночью в любое время, чуть что заметишь, сейчас же ко мне — и мяукни.

Any time you see something’s up, in the night, just skip right around and maow.”