Reading room | Лев Толстой | Анна Каренина | 📋 | 📖 | 🔀 | Russian ⇄ English

Chapter 15

Место тяги было недалеко над речкой в мелком осиннике.

The place fixed on for the stand-shooting was not far above a stream in a little aspen copse.

Подъехав к лесу, Левин слез и провёл Облонского на угол мшистой и топкой полянки, уже освободившейся от снега.

On reaching the copse, Levin got out of the trap and led Oblonsky to a corner of a mossy, swampy glade, already quite free from snow.

Сам он вернулся на другой край к двойняшке-березе и, прислонив ружье к развилине сухого нижнего сучка, снял кафтан, перепоясался и попробовал свободы движений рук.

He went back himself to a double birch tree on the other side, and leaning his gun on the fork of a dead lower branch, he took off his full overcoat, fastened his belt again, and worked his arms to see if they were free.

Старая, седая Ласка, ходившая за ними следом, села осторожно против него и насторожила уши.

Gray old Laska, who had followed them, sat down warily opposite him and pricked up her ears.

Солнце спускалось за крупный лес; и на свете зари берёзки, рассыпанные по осиннику, отчётливо рисовались своими висящими ветвями с надутыми, готовыми лопнуть почками.

The sun was setting behind a thick forest, and in the glow of sunset the birch trees, dotted about in the aspen copse, stood out clearly with their hanging twigs, and their buds swollen almost to bursting.

Из частого лесу, где оставался ещё снег, чуть слышно текла ещё извилистыми узкими ручейками вода.

From the thickest parts of the copse, where the snow still remained, came the faint sound of narrow winding threads of water running away.

Мелкие птицы щебетали и изредка пролетали с дерева на дерево.

Tiny birds twittered, and now and then fluttered from tree to tree.

В промежутках совершенной тишины слышен был шорох прошлогодних листьев, шевелившихся от таянья земли и от росту трав.

In the pauses of complete stillness there came the rustle of last year’s leaves, stirred by the thawing of the earth and the growth of the grass.

«Каково!

“Imagine!

Слышно и видно, как трава растёт!» –

One can hear and see the grass growing!”

сказал себе Левин, заметив двинувшийся грифельного цвета мокрый осиновый лист подле иглы молодой травы.

Levin said to himself, noticing a wet, slate-colored aspen leaf moving beside a blade of young grass.

Он стоял, слушал и глядел вниз, то на мокрую мшистую землю, то на прислушивающуюся Ласку, то на расстилавшееся пред ним под горою море оголенных макуш леса, то на подернутое белыми полосками туч тускневшее небо.

He stood, listened, and gazed sometimes down at the wet mossy ground, sometimes at Laska listening all alert, sometimes at the sea of bare tree tops that stretched on the slope below him, sometimes at the darkening sky, covered with white streaks of cloud.

Ястреб, неспешно махая крыльями, пролетел высоко над дальним лесом;

A hawk flew high over a forest far away with slow sweep of its wings;

другой точно так же пролетел в том же направлении и скрылся.

another flew with exactly the same motion in the same direction and vanished.

Птицы все громче и хлопотливее щебетали в чаще.

The birds twittered more and more loudly and busily in the thicket.

Недалеко заухал филин, и Ласка, вздрогнув, переступила осторожно несколько шагов и, склонив набок голову, стала прислушиваться.

An owl hooted not far off, and Laska, starting, stepped cautiously a few steps forward, and putting her head on one side, began to listen intently.

Из-за речки послышалась кукушка.

Beyond the stream was heard the cuckoo.

Она два раза прокуковала обычным криком, а потом захрипела, заторопилась и запуталась.

Twice she uttered her usual cuckoo call, and then gave a hoarse, hurried call and broke down.

–Каково!

“Imagine!

уж кукушка! –

the cuckoo already!”

сказал Степан Аркадьич, выходя из-за куста.

said Stepan Arkadyevitch, coming out from behind a bush.

–Да, я слышу, – отвечал Левин, с неудовольствием нарушая тишину леса своим неприятным самому себе голосом. –

“Yes, I hear it,” answered Levin, reluctantly breaking the stillness with his voice, which sounded disagreeable to himself.

Теперь скоро.

“Now it’s coming!”

Фигура Степана Аркадьича опять зашла за куст, и Левин видел только яркий огонёк спички, вслед за тем заменившийся красным углём папиросы и синим дымком.

Stepan Arkadyevitch’s figure again went behind the bush, and Levin saw nothing but the bright flash of a match, followed by the red glow and blue smoke of a cigarette. “Tchk! tchk!”

Чик! Чик! – щёлкнули взводимые Степаном Аркадьичем курки.

came the snapping sound of Stepan Arkadyevitch cocking his gun.

–А это что кричит? –

“What’s that cry?”

спросил Облонский, обращая внимание Левина на протяжное гуканье, как будто тонким голоском, шаля, ржал жеребёнок.

asked Oblonsky, drawing Levin’s attention to a prolonged cry, as though a colt were whinnying in a high voice, in play.

–А, это не знаешь?

“Oh, don’t you know it?

Это заяц-самец.

That’s the hare.

Да будет говорить!

But enough talking!

Слушай, летит! –

Listen, it’s flying!”

почти вскрикнул Левин, взводя курки.

almost shrieked Levin, cocking his gun.

Послышался дальний, тонкий свисток и, ровно в тот обычный такт, столь знакомый охотнику, через две секунды, – другой, третий, и за третьим свистком уже слышно стало хорканье.

They heard a shrill whistle in the distance, and in the exact time, so well known to the sportsman, two seconds later—another, a third, and after the third whistle the hoarse, guttural cry could be heard.

Левин кинул глазами направо, налево, и вот пред ним на мутно-голубом небе, над сливающимися нежными побегами макушек осин показалась летящая птица.

Levin looked about him to right and to left, and there, just facing him against the dusky blue sky above the confused mass of tender shoots of the aspens, he saw the flying bird.

Она летела прямо на него: близкие звуки хорканья, похожие на равномерное наддирание тугой ткани, раздались над самым ухом;

It was flying straight towards him; the guttural cry, like the even tearing of some strong stuff, sounded close to his ear;

уже виден стал длинный нос и шея птицы, и в ту минуту, как Левин приложился, из-за куста, где стоял Облонский, блеснула красная молния; птица, как стрела, спустилась и взмыла опять кверху.

the long beak and neck of the bird could be seen, and at the very instant when Levin was taking aim, behind the bush where Oblonsky stood, there was a flash of red lightning: the bird dropped like an arrow, and darted upwards again.

Опять блеснула молния, и послышался удар; и, трепля крыльями, как бы стараясь удержаться на воздухе, птица остановилась, постояла мгновенье и тяжело шлёпнулась о топкую землю.

Again came the red flash and the sound of a blow, and fluttering its wings as though trying to keep up in the air, the bird halted, stopped still an instant, and fell with a heavy splash on the slushy ground.

–Неужели промах? –

“Can I have missed it?”

крикнул Степан Аркадьич, которому из-за дыму не видно было.

shouted Stepan Arkadyevitch, who could not see for the smoke.

–Вот он! –

“Here it is!”

сказал Левин, указывая на Ласку, которая, подняв одно ухо и высоко махая кончиком пушистого хвоста, тихим шагом, как бы желая продлить удовольствие и как бы улыбаясь, подносила убитую птицу к хозяину. –

said Levin, pointing to Laska, who with one ear raised, wagging the end of her shaggy tail, came slowly back as though she would prolong the pleasure, and as it were smiling, brought the dead bird to her master.

Ну, я рад, что тебе удалось, – сказал Левин, вместе с тем уже испытывая чувство зависти, что не ему удалось убить этого вальдшнепа.

“Well, I’m glad you were successful,” said Levin, who, at the same time, had a sense of envy that he had not succeeded in shooting the snipe.

–Скверный промах из правого ствола, – отвечал Степан Аркадьич, заряжая ружье. –

“It was a bad shot from the right barrel,” responded Stepan Arkadyevitch, loading his gun.

Шш…

“Sh...

летит.

it’s flying!”

Действительно, послышались пронзительные, быстро следовавшие один за другим свистки.

The shrill whistles rapidly following one another were heard again.

Два вальдшнепа, играя и догоняя друг друга и только свистя, а не хоркая, налетели на самые головы охотников.

Two snipe, playing and chasing one another, and only whistling, not crying, flew straight at the very heads of the sportsmen.

Раздались четыре выстрела, и, как ласточки, вальдшнепы дали быстрый заворот и исчезли из виду.

There was the report of four shots, and like swallows the snipe turned swift somersaults in the air and vanished from sight.

. . . . . . . .Тяга была прекрасная.

The stand-shooting was capital.

Степан Аркадьич убил ещё две штуки, и Левин двух, из которых одного не нашёл.

Stepan Arkadyevitch shot two more birds and Levin two, of which one was not found.

Стало темнеть.

It began to get dark.

Ясная серебряная Венера низко на западе уже сияла из-за берёзок своим нежным блеском, и высоко на востоке уже переливался своими красными огнями мрачный Арктурус.

Venus, bright and silvery, shone with her soft light low down in the west behind the birch trees, and high up in the east twinkled the red lights of Arcturus.

Над головой у себя Левин ловил и терял звезды Медведицы.

Over his head Levin made out the stars of the Great Bear and lost them again.

Вальдшнепы уже перестали летать;

The snipe had ceased flying;

но Левин решил подождать ещё, пока видная ему ниже сучка березы Венера перейдёт выше его и когда ясны будут везде звезды Медведицы.

but Levin resolved to stay a little longer, till Venus, which he saw below a branch of birch, should be above it, and the stars of the Great Bear should be perfectly plain.

Венера перешла уже выше сучка, колесница Медведицы с своим дышлом была уже вся видна на темно-синем небе, но он все ещё ждал.

Venus had risen above the branch, and the ear of the Great Bear with its shaft was now all plainly visible against the dark blue sky, yet still he waited.

–Не пора ли? –

“Isn’t it time to go home?”

сказал Степан Аркадьич.

said Stepan Arkadyevitch.

В лесу уже было тихо, и ни одна птичка не шевелилась.

It was quite still now in the copse, and not a bird was stirring.

–Постоим ещё, – отвечал Левин.

“Let’s stay a little while,” answered Levin.

–Как хочешь.

“As you like.”

Они стояли теперь шагах в пятнадцати друг от друга.

They were standing now about fifteen paces from one another. “Stiva!”

–Стива! –

said Levin unexpectedly;

вдруг неожиданно сказал Левин, – что ж ты мне не скажешь, вышла твоя свояченица замуж или когда выходит?

“how is it you don’t tell me whether your sister-in-law’s married yet, or when she’s going to be?”

Левин чувствовал себя столь твёрдым и спокойным, что никакой ответ, он думал, не мог бы взволновать его.

Levin felt so resolute and serene that no answer, he fancied, could affect him.

Но он никак не ожидал того, что отвечал Степан Аркадьич.

But he had never dreamed of what Stepan Arkadyevitch replied.

–И не думала и не думает выходить замуж, а она очень больна, и доктора послали её за границу.

“She’s never thought of being married, and isn’t thinking of it; but she’s very ill, and the doctors have sent her abroad.

Даже боятся за её жизнь.

They’re positively afraid she may not live.”

“What!”

cried Levin.

“Very ill?

What is wrong with her?

Как она…

How has she...?”

В то время, как они говорили это, Ласка, насторожив уши, оглядывалась и вверх на небо и укоризненно на них.

While they were saying this, Laska, with ears pricked up, was looking upwards at the sky, and reproachfully at them.

«Вот нашли время разговаривать, – думала она. –

“They have chosen a time to talk,” she was thinking.

Летит…

“It’s on the wing....

Вот он, так и есть.

Here it is, yes, it is.

Прозевают…» – думала Ласка.

They’ll miss it,” thought Laska.

Но в это самое мгновенье оба вдруг услыхали пронзительный свист, который как будто стегнул их по уху, и оба вдруг схватились за ружья, и две молнии блеснули, и два удара раздались в одно и то же мгновение.

But at that very instant both suddenly heard a shrill whistle which, as it were, smote on their ears, and both suddenly seized their guns and two flashes gleamed, and two bangs sounded at the very same instant.

Высоко летевший вальдшнеп мгновенно сложил крылья и упал в чащу, пригибая тонкие побеги.

The snipe flying high above instantly folded its wings and fell into a thicket, bending down the delicate shoots.

–Вот отлично!

“Splendid!

Общий! –

Together!”

вскрикнул Левин и побежал с Лаской в чащу отыскивать вальдшнепа.

cried Levin, and he ran with Laska into the thicket to look for the snipe.

«Ах да, о чем это неприятно было? –

“Oh, yes, what was it that was unpleasant?”

вспоминал он. –

he wondered.