Sign in | English | Terms of Use
DictionaryForumContacts

Reading room | Лев Толстой | Анна Каренина | 📋 | 📖 | 🔀 | Russian ⇄ English
XXI
Chapter 21
После прекрасного обеда и большого количества коньяку, выпитого у Бартнянского, Степан Аркадьич, только немного опоздав против назначенного времени, входил к графине Лидии Ивановне.
After a capital dinner and a great deal of cognac drunk at Bartnyansky’s, Stepan Arkadyevitch, only a little later than the appointed time, went in to Countess Lidia Ivanovna’s.
–Кто ещё у графини?
“Who else is with the countess?—
Француз? –
?—a Frenchman?”
спросил Степан Аркадьич швейцара, оглядывая знакомое пальто Алексея Александровича и странное, наивное пальто с застёжками.
Stepan Arkadyevitch asked the hall-porter, as he glanced at the familiar overcoat of Alexey Alexandrovitch and a queer, rather artless-looking overcoat with clasps.
–Алексей Александрович Каренин и граф Беззубов, – строго отвечал швейцар.
“Alexey Alexandrovitch Karenin and Count Bezzubov,” the porter answered severely.
«Княгиня Мягкая угадала, – подумал Степан Аркадьич, входя на лестницу. –
“Princess Myakaya guessed right,” thought Stepan Arkadyevitch, as he went upstairs.
Странно!
“Curious!
Однако хорошо было бы сблизиться с ней.
It would be quite as well, though, to get on friendly terms with her.
Она имеет огромное влияние.
She has immense influence.
Если она замолвит словечко Поморскому, то уже верно».
If she would say a word to Pomorsky, the thing would be a certainty.”
Было ещё совершенно светло на дворе, но в маленькой гостиной графини Лидии Ивановны с опущенными шторами уже горели лампы.
It was still quite light out-of-doors, but in Countess Lidia Ivanovna’s little drawing-room the blinds were drawn and the lamps lighted.
У круглого стола под лампой сидели графиня и Алексей Александрович, о чем-то тихо разговаривая.
At a round table under a lamp sat the countess and Alexey Alexandrovitch, talking softly.
Невысокий, худощавый человек с женским тазом, с вогнутыми в коленках ногами, очень бледный, красивый, с блестящими прекрасными глазами и длинными волосами, лежавшими на воротнике его сюртука, стоял на другом конце, оглядывая стену с портретами.
A short, thinnish man, very pale and handsome, with feminine hips and knock-kneed legs, with fine brilliant eyes and long hair lying on the collar of his coat, was standing at the end of the room gazing at the portraits on the wall.
Поздоровавшись с хозяйкой и с Алексеем Александровичем, Степан Аркадьич невольно взглянул ещё раз на незнакомого человека.
After greeting the lady of the house and Alexey Alexandrovitch, Stepan Arkadyevitch could not resist glancing once more at the unknown man.
– Monsieur Landau! –обратилась к нему графиня с поразившею Облонского мягкостью и осторожностью.
“Monsieur Landau!” the countess addressed him with a softness and caution that impressed Oblonsky.
И она познакомила их.
And she introduced them.
Landauпоспешно оглянулся, подошёл и, улыбнувшись, вложил в протянутую руку Степана Аркадьича неподвижную потную руку и тотчас же опять отошёл и стал смотреть на портреты.
Landau looked round hurriedly, came up, and smiling, laid his moist, lifeless hand in Stepan Arkadyevitch’s outstretched hand and immediately walked away and fell to gazing at the portraits again.
Графиня и Алексей Александрович значительно переглянулись.
The countess and Alexey Alexandrovitch looked at each other significantly.
–Я очень рада видеть вас, в особенности нынче, – сказала графиня Лидия Ивановна, указывая Степану Аркадьичу место подле Каренина.
“I am very glad to see you, particularly today,” said Countess Lidia Ivanovna, pointing Stepan Arkadyevitch to a seat beside Karenin.
–Я вас познакомила с ним как с Landau, – сказала она тихим голосом, взглянув на француза и потом тотчас на Алексея Александровича, – но он, собственно, граф Беззубов, как вы, вероятно, знаете.
“I introduced you to him as Landau,” she said in a soft voice, glancing at the Frenchman and again immediately after at Alexey Alexandrovitch, “but he is really Count Bezzubov, as you’re probably aware.
Только он не любит этого титула.
Only he does not like the title.”
–Да, я слышал, – отвечал Степан Аркадьич, – говорят, он совершенно исцелил графиню Беззубову.
“Yes, I heard so,” answered Stepan Arkadyevitch; “they say he completely cured Countess Bezzubova.”
–Она была нынче у меня, она так жалка! –
“She was here today, poor thing!”
обратилась графиня к Алексею Александровичу. –
the countess said, turning to Alexey Alexandrovitch.
Разлука эта для неё ужасна.
“This separation is awful for her.
Для неё это такой удар!
It’s such a blow to her!”
–А он положительно едет? –
“And he positively is going?”
спросил Алексей Александрович.
queried Alexey Alexandrovitch.
–Да, он едет в Париж.
“Yes, he’s going to Paris.
Он вчера слышал голос, – сказала графиня Лидия Ивановна, глядя на Степана Аркадьича.
He heard a voice yesterday,” said Countess Lidia Ivanovna, looking at Stepan Arkadyevitch.
–Ах, голос! –
“Ah, a voice!”
повторил Облонский, чувствуя, что надо быть как можно осторожнее в этом обществе, в котором происходит или должно происходить что-то особенное, к чему он не имеет ещё ключа.
repeated Oblonsky, feeling that he must be as circumspect as he possibly could in this society, where something peculiar was going on, or was to go on, to which he had not the key.
Наступило минутное молчание, после которого графиня Лидия Ивановна, как бы приступая к главному предмету разговора, с тонкой улыбкой сказала Облонскому:
A moment’s silence followed, after which Countess Lidia Ivanovna, as though approaching the main topic of conversation, said with a fine smile to Oblonsky:
–Я вас давно знаю и очень рада узнать вас ближе. Les amis de nos amis sont nos amis.💬
“I’ve known you for a long while, and am very glad to make a closer acquaintance with you.
Но для того чтобы быть другом, надо вдумываться в состояние души друга, а я боюсь, что вы этого не делаете в отношении к Алексею Александровичу.
Les amis de nos amis sont nos amis. But to be a true friend, one must enter into the spiritual state of one’s friend, and I fear that you are not doing so in the case of Alexey Alexandrovitch.
Вы понимаете, о чем я говорю, – сказала она, поднимая свои прекрасные задумчивые глаза.
You understand what I mean?” she said, lifting her fine pensive eyes.
–Отчасти, графиня, я понимаю, что положение Алексея Александровича… –
“In part, countess, I understand the position of Alexey Alexandrovitch....” said Oblonsky.
сказал Облонский, не понимая хорошенько, в чем дело, и потому желая оставаться в общем.
Having no clear idea what they were talking about, he wanted to confine himself to generalities.
–Перемена не во внешнем положении, – строго сказала графиня Лидия Ивановна, вместе с тем следя влюблённым взглядом за вставшим и перешедшим к Landau Алексеем Александровичем, – сердце его изменилось, ему дано новое сердце, и я боюсь, что вы не вполне вдумались в ту перемену, которая произошла в нем.
“The change is not in his external position,” Countess Lidia Ivanovna said sternly, following with eyes of love the figure of Alexey Alexandrovitch as he got up and crossed over to Landau; “his heart is changed, a new heart has been vouchsafed him, and I fear you don’t fully apprehend the change that has taken place in him.”
–То есть я в общих чертах могу представить себе эту перемену.
“Oh, well, in general outlines I can conceive the change.
Мы всегда были дружны, и теперь… –
We have always been friendly, and now....”
отвечая нежным взглядом на взгляд графини, сказал Степан Аркадьич, соображая, с кем из двух министров она ближе, чтобы знать, о ком из двух придётся просить её.
said Stepan Arkadyevitch, responding with a sympathetic glance to the expression of the countess, and mentally balancing the question with which of the two ministers she was most intimate, so as to know about which to ask her to speak for him.
–Та перемена, которая произошла в нем, не может ослабить его чувства любви к ближним;
“The change that has taken place in him cannot lessen his love for his neighbors;
напротив, перемена, которая произошла в нем, должна увеличить любовь.
on the contrary, that change can only intensify love in his heart.
Но я боюсь, что вы не понимаете меня.
But I am afraid you do not understand me.
Не хотите ли чаю? –
Won’t you have some tea?”
сказала она, указывая глазами на лакея, подавшего на подносе чай.
she said, with her eyes indicating the footman, who was handing round tea on a tray.
–Не совсем, графиня.
“Not quite, countess.
Разумеется, его несчастье…
Of course, his misfortune....”
–Да, несчастье, которое стало высшим счастьем, когда сердце стало новое, исполнилось им, – сказала она, влюблённо глядя на Степана Аркадьича.
“Yes, a misfortune which has proved the highest happiness, when his heart was made new, was filled full of it,” she said, gazing with eyes full of love at Stepan Arkadyevitch.
«Я думаю, что можно будет попросить замолвить обоим», – думал Степан Аркадьич.
“I do believe I might ask her to speak to both of them,” thought Stepan Arkadyevitch.
–О, конечно, графиня, – сказал он, – но я думаю, что эти перемены так интимны, что никто, даже самый близкий человек, не любит говорить.
“Oh, of course, countess,” he said; “but I imagine such changes are a matter so private that no one, even the most intimate friend, would care to speak of them.”
–Напротив!
“On the contrary!
Мы должны говорить и помогать друг другу.
We ought to speak freely and help one another.”
–Да, без сомнения, но бывает такая разница убеждений, и притом…. –
“Yes, undoubtedly so, but there is such a difference of convictions, and besides....”
с мягкою улыбкой сказал Облонский.
said Oblonsky with a soft smile.
–Не может быть разницы в деле святой истины.
“There can be no difference where it is a question of holy truth.”
–О да, конечно, но… –
“Oh, no, of course; but....”
и, смутившись, Степан Аркадьич замолчал.
and Stepan Arkadyevitch paused in confusion.
Он понял, что дело шло о религии.
He understood at last that they were talking of religion.
–Мне кажется, он сейчас заснёт, – значительным шёпотом проговорил Алексей Александрович, подходя к Лидии Ивановне.
“I fancy he will fall asleep immediately,” said Alexey Alexandrovitch in a whisper full of meaning, going up to Lidia Ivanovna.
Степан Аркадьич оглянулся. Landau
Stepan Arkadyevitch looked round.
сидел у окна, облокотившись на ручку и спинку кресла, опустив голову.
Landau was sitting at the window, leaning on his elbow and the back of his chair, his head drooping.
Заметив обращенные на него взгляды, он поднял голову и улыбнулся детски-наивною улыбкой.
Noticing that all eyes were turned on him he raised his head and smiled a smile of childlike artlessness.
–Не обращайте внимания, – сказала Лидия Ивановна и лёгким движением подвинула стул Алексею Александровичу. –
“Don’t take any notice,” said Lidia Ivanovna, and she lightly moved a chair up for Alexey Alexandrovitch.
Я замечала… –
“I have observed....”
начала она что-то, как в комнату вошёл лакей с письмом. Лидия Ивановна быстро пробежала записку и, извинившись, с чрезвычайною быстротой написала и отдала ответ и вернулась к столу. –
she was beginning, when a footman came into the room with a letter. Lidia Ivanovna rapidly ran her eyes over the note, and excusing herself, wrote an answer with extraordinary rapidity, handed it to the man, and came back to the table.
Я замечала, – продолжала она начатый разговор, – что москвичи, в особенности мужчины, самые равнодушные к религии люди.
“I have observed,” she went on, “that Moscow people, especially the men, are more indifferent to religion than anyone.”
–О нет, графиня, мне кажется, что москвичи имеют репутацию быть самыми твёрдыми, – отвечал Степан Аркадьич.
“Oh, no, countess, I thought Moscow people had the reputation of being the firmest in the faith,” answered Stepan Arkadyevitch.
–Да, насколько я понимаю, вы, к сожалению, из равнодушных, – с усталою улыбкой, обращаясь к нему, сказал Алексей Александрович.
“But as far as I can make out, you are unfortunately one of the indifferent ones,” said Alexey Alexandrovitch, turning to him with a weary smile.
–Как можно быть равнодушным! –
“How anyone can be indifferent!”
сказала Лидия Ивановна.
said Lidia Ivanovna.
–Я в этом отношения не то что равнодушен, но в ожидании, – сказал Степан Аркадьич с своею самою смягчающею улыбкой. –
“I am not so much indifferent on that subject as I am waiting in suspense,” said Stepan Arkadyevitch, with his most deprecating smile.
Я не думаю, чтобы для меня наступило время этих вопросов.
“I hardly think that the time for such questions has come yet for me.”
Алексей Александрович и Лидия Ивановна переглянулись.
Alexey Alexandrovitch and Lidia Ivanovna looked at each other.
–Мы не можем знать никогда, наступило или нет для нас время, – сказал Алексей Александрович строго. –
“We can never tell whether the time has come for us or not,” said Alexey Alexandrovitch severely.
Мы не должны думать о том, готовы ли мы, или не готовы: благодать не руководствуется человеческими соображениями;
“We ought not to think whether we are ready or not ready.
она иногда не сходит на трудящихся и сходит на неприготовленных, как на Савла.
God’s grace is not guided by human considerations: sometimes it comes not to those that strive for it, and comes to those that are unprepared, like Saul.”
–Нет, кажется, не теперь ещё, – сказала Лидия Ивановна, следившая в это время за движениями француза.
“No, I believe it won’t be just yet,” said Lidia Ivanovna, who had been meanwhile watching the movements of the Frenchman.
Landauвстал и подошёл к ним.
Landau got up and came to them.
–Вы мне позволите слушать? –
“Do you allow me to listen?”
спросил он.
he asked.
–О да, я не хотела вам мешать, – нежно глядя на него, сказала Лидия Ивановна, – садитесь с нами.
“Oh, yes; I did not want to disturb you,” said Lidia Ivanovna, gazing tenderly at him; “sit here with us.”
–Надо только не закрывать глаз, чтобы не лишиться света, – продолжал Алексей Александрович.
“One has only not to close one’s eyes to shut out the light,” Alexey Alexandrovitch went on.
–Ах, если бы вы знали то счастье, которое мы испытываем, чувствуя всегдашнее его присутствие в своей душе! –
“Ah, if you knew the happiness we know, feeling His presence ever in our hearts!”
сказала графиня Лидия Ивановна, блаженно улыбаясь.
said Countess Lidia Ivanovna with a rapturous smile.
–Но человек может чувствовать себя неспособным иногда подняться на эту высоту, – сказал Степан Аркадьич, чувствуя, что он кривит душою, признавая религиозную высоту, но вместе с тем не решаясь признаться в своём свободомыслии перед особой, которая одним словом Поморскому может доставить ему желаемое место.
“But a man may feel himself unworthy sometimes to rise to that height,” said Stepan Arkadyevitch, conscious of hypocrisy in admitting this religious height, but at the same time unable to bring himself to acknowledge his free-thinking views before a person who, by a single word to Pomorsky, might procure him the coveted appointment.
–То есть вы хотите сказать, что грех мешает ему? –
“That is, you mean that sin keeps him back?”
сказала Лидия Ивановна. –
said Lidia Ivanovna.
Но это ложное мнение.
“But that is a false idea.
Греха нет для верующих, грех уже искуплен. Pardon, –
There is no sin for believers, their sin has been atoned for.
прибавила она, глядя на опять вошедшего с другой запиской лакея. Она прочла и на словах ответила: – Завтра у великой княгини, скажите.
Pardon, ” she added, looking at the footman, who came in again with another letter. She read it and gave a verbal answer: “Tomorrow at the Grand Duchess’s, say.”
Для верующего нет греха, – продолжала она разговор.
“For the believer sin is not,” she went on.
–Да, но вера без дел мёртва есть, – сказал Степан Аркадьич, вспомнив эту фразу из катехизиса, одной улыбкой уже отстаивая свою независимость.
“Yes, but faith without works is dead,” said Stepan Arkadyevitch, recalling the phrase from the catechism, and only by his smile clinging to his independence.
–Вот оно, из послания апостола Иакова, – сказал Алексей Александрович, с некоторым упрёком обращаясь к Лидии Ивановне, очевидно как о деле, о котором они не раз уже говорили. –
“There you have it—from the epistle of St. James,” said Alexey Alexandrovitch, addressing Lidia Ivanovna, with a certain reproachfulness in his tone. It was unmistakably a subject they had discussed more than once before.
Сколько вреда сделало ложное толкование этого места!
“What harm has been done by the false interpretation of that passage!
Ничто так не отталкивает от веры, как это толкование.
Nothing holds men back from belief like that misinterpretation. ‘
«У меня нет дел, я не могу верить», тогда как это нигде не сказано.
‘I have not works, so I cannot believe,’ though all the while that is not said.
А сказано обратное.
But the very opposite is said.”
–Трудиться для Бога, трудами, постом спасать душу, – с гадливым презрением сказала графиня Лидия Ивановна, – это дикие понятия наших монахов…
“Striving for God, saving the soul by fasting,” said Countess Lidia Ivanovna, with disgusted contempt, “those are the crude ideas of our monks....
Тогда как это нигде не сказано.
Yet that is nowhere said.
Это гораздо проще и легче, – прибавила она, глядя на Облонского с тою самою ободряющею улыбкой, с которою она при дворе ободряла молодых, смущенных новою обстановкой фрейлин.
It is far simpler and easier,” she added, looking at Oblonsky with the same encouraging smile with which at court she encouraged youthful maids of honor, disconcerted by the new surroundings of the court.
–Мы спасены Христом, пострадавшим за нас.
“We are saved by Christ who suffered for us.
Мы спасены верой, – одобряя взглядом её слова, подтвердил Алексей Александрович.
We are saved by faith,” Alexey Alexandrovitch chimed in, with a glance of approval at her words.
– Vous comprenez l’anglais?💬 –спросила Лидия Ивановна и, получив утвердительный ответ, встала и начала перебирать на полочке книги.
“Vous comprenez l’anglais?” asked Lidia Ivanovna, and receiving a reply in the affirmative, she got up and began looking through a shelf of books.
–Я хочу прочесть «Safe and Happy»,💬 или «Under the wing»,💬 – сказала она, вопросительно взглянув на Каренина.
“I want to read him ‘Safe and Happy,’ or ‘Under the Wing,’” she said, looking inquiringly at Karenin.
И, найдя книгу и опять сев на место, она открыла её. –
And finding the book, and sitting down again in her place, she opened it.
Это очень коротко.
“It’s very short.
Тут описан путь, которым приобретается вера, и то счастье превыше всего земного, которое при этом наполняет душу.
In it is described the way by which faith can be reached, and the happiness, above all earthly bliss, with which it fills the soul.
Человек верующий не может быть несчастлив, потому что он не один.
The believer cannot be unhappy because he is not alone.
Да вот вы увидите. –
But you will see.”
Она собралась уже читать, как опять вошёл лакей. –
She was just settling herself to read when the footman came in again.
Бороздина?
“Madame Borozdina?
Скажите, завтра в два часа. –
Tell her, tomorrow at two o’clock.
Да, – сказала она, заложив пальцем место в книге и со вздохом взглянув пред собой задумчивыми прекрасными глазами. – Вот как действует вера настоящая.
Yes,” she said, putting her finger in the place in the book, and gazing before her with her fine pensive eyes, “that is how true faith acts.
Вы знаете Санину Мари?
You know Marie Sanina?
Вы знаете её несчастье?
You know about her trouble?
Она потеряла единственного ребёнка.
She lost her only child.
Она была в отчаянье.
She was in despair.
Ну, и что ж?
And what happened?
Она нашла этого друга, и она благодарит Бога теперь за смерть своего ребёнка.
She found this comforter, and she thanks God now for the death of her child.
Вот счастье, которое даёт вера!
Such is the happiness faith brings!”
–О да, это очень… –
“Oh, yes, that is most....”
сказал Степан Аркадьич, довольный тем, что будут читать и дадут ему немножко опомниться.
said Stepan Arkadyevitch, glad they were going to read, and let him have a chance to collect his faculties.
«Нет, уж, видно, лучше ни о чем не просить нынче, – думал он, – только бы, не напутав, выбраться отсюда».
“No, I see I’d better not ask her about anything today,” he thought. “If only I can get out of this without putting my foot in it!”
–Вам будет скучно, – сказала графиня Лидия Ивановна, обращаясь к Landau, – вы не знаете по-английски, но это коротко.
“It will be dull for you,” said Countess Lidia Ivanovna, addressing Landau; “you don’t know English, but it’s short.”
–О, я пойму, – сказал с той же улыбкой Landau и закрыл глаза.
“Oh, I shall understand,” said Landau, with the same smile, and he closed his eyes.
Алексей Александрович и Лидия Ивановна значительно переглянулись, и началось чтение.
Alexey Alexandrovitch and Lidia Ivanovna exchanged meaningful glances, and the reading began.
   

 

   

Get short URL
Text alignment