 |
Reading room | Лев Толстой | Анна Каренина | 📋 | 📖 | 🔀 | Russian ⇄ English
IV
| Chapter 4 |
Алексей Александрович после встречи у себя на крыльце с Вронским поехал, как и намерен был, в итальянскую оперу.
| Alexey Alexandrovitch, after meeting Vronsky on his own steps, drove, as he had intended, to the Italian opera. |
Он отсидел там два акта и видел всех, кого ему нужно было.
| He sat through two acts there, and saw everyone he had wanted to see. |
Вернувшись домой, он внимательно осмотрел вешалку и, заметив, что военного пальто не было, по обыкновению, прошёл к себе.
| On returning home, he carefully scrutinized the hat stand, and noticing that there was not a military overcoat there, he went, as usual, to his own room. |
Но, противно обыкновению, он не лёг спать и проходил взад и вперёд по своему кабинету до трёх часов ночи.
| But, contrary to his usual habit, he did not go to bed, he walked up and down his study till three o’clock in the morning. |
Чувство гнева на жену, не хотевшую соблюдать приличий и исполнять единственное поставленное ей условие – не принимать у себя своего любовника, не давало ему покоя.
| The feeling of furious anger with his wife, who would not observe the proprieties and keep to the one stipulation he had laid on her, not to receive her lover in her own home, gave him no peace. |
Она не исполнила его требования, и он должен наказать её и привести в исполнение свою угрозу – требовать развода и отнять сына.
| She had not complied with his request, and he was bound to punish her and carry out his threat—obtain a divorce and take away his son. |
Он знал все трудности, связанные с этим делом, но он сказал, что сделает это, и теперь он должен исполнить угрозу.
| He knew all the difficulties connected with this course, but he had said he would do it, and now he must carry out his threat. |
Графиня Лидия Ивановна намекала ему, что это был лучший выход из его положения, и в последнее время практика разводов довела это дело до такого усовершенствования, что Алексей Александрович видел возможность преодолеть формальные трудности.
| Countess Lidia Ivanovna had hinted that this was the best way out of his position, and of late the obtaining of divorces had been brought to such perfection that Alexey Alexandrovitch saw a possibility of overcoming the formal difficulties. |
Кроме того, беда одна не ходит, и дела об устройстве инородцев и об орошении полей Зарайской губернии навлекли на Алексея Александровича такие неприятности по службе, что он все это последнее время находился в крайнем раздражении.
| Misfortunes never come singly, and the affairs of the reorganization of the native tribes, and of the irrigation of the lands of the Zaraisky province, had brought such official worries upon Alexey Alexandrovitch that he had been of late in a continual condition of extreme irritability. |
Он не спал всю ночь, и его гнев, увеличиваясь в какой-то огромной прогрессии, дошёл к утру до крайних пределов.
| He did not sleep the whole night, and his fury, growing in a sort of vast, arithmetical progression, reached its highest limits in the morning. |
Он поспешно оделся и, как бы неся полную чашу гнева и боясь расплескать её, боясь вместе с гневом утратить энергию, нужную ему для объяснения с женою, вошёл к ней, как только узнал, что она встала.
| He dressed in haste, and as though carrying his cup full of wrath, and fearing to spill any over, fearing to lose with his wrath the energy necessary for the interview with his wife, he went into her room directly he heard she was up. |
Анна, думавшая, что она так хорошо знает своего мужа, была поражена его видом, когда он вошёл к ней.
| Anna, who had thought she knew her husband so well, was amazed at his appearance when he went in to her. |
Лоб его был нахмурен, и глаза мрачно смотрели вперёд себя, избегая её взгляда;
| His brow was lowering, and his eyes stared darkly before him, avoiding her eyes; |
рот был твердо и презрительно сжат.
| his mouth was tightly and contemptuously shut. |
В походке, в движениях, в звуке голоса его была решительность и твёрдость, каких жена никогда не видала в нем.
| In his walk, in his gestures, in the sound of his voice there was a determination and firmness such as his wife had never seen in him. |
Он вошёл в комнату и, не поздоровавшись с нею, прямо направился к её письменному столу и, взяв ключи, отворил ящик.
| He went into her room, and without greeting her, walked straight up to her writing-table, and taking her keys, opened a drawer. |
–Что вам нужно?! –
| “What do you want?” |
вскрикнула она.
| she cried. |
–Письма вашего любовника, – сказал он.
| “Your lover’s letters,” he said. |
–Их здесь нет, – сказала она, затворяя ящик;
| “They’re not here,” she said, shutting the drawer; |
но по этому движению он понял, что угадал верно, и, грубо оттолкнув её руку, быстро схватил портфель, в котором он знал, что она клала самые нужные бумаги.
| but from that action he saw he had guessed right, and roughly pushing away her hand, he quickly snatched a portfolio in which he knew she used to put her most important papers. |
Она хотела вырвать портфель, но он оттолкнул её.
| She tried to pull the portfolio away, but he pushed her back. |
–Сядьте!
| “Sit down! |
мне нужно говорить с вами, – сказал он, положив портфель под мышку и так напряженно прижав его локтем, что плечо его поднялось.
| I have to speak to you,” he said, putting the portfolio under his arm, and squeezing it so tightly with his elbow that his shoulder stood up. |
Она с удивлением и робостью молча глядела на него.
| Amazed and intimidated, she gazed at him in silence. |
–Я сказал вам, что не позволю вам принимать вашего любовника у себя.
| “I told you that I would not allow you to receive your lover in this house.” |
–Мне нужно было видеть его, чтоб…
| “I had to see him to....” |
Она остановилась, не находя никакой выдумки.
| She stopped, not finding a reason. |
–Я не вхожу в подробности о том, для чего женщине нужно видеть любовника.
| “I do not enter into the details of why a woman wants to see her lover.” |
–Я хотела, я только… –
| “I meant, I only....” |
вспыхнув, сказала она.
| she said, flushing hotly. |
Эта его грубость раздражила её и придала ей смелости. –
| This coarseness of his angered her, and gave her courage. |
Неужели вы не чувствуете, как вам легко оскорблять меня? –
| “Surely you must feel how easy it is for you to insult me?” |
сказала она.
| she said. |
–Оскорблять можно честного человека и честную женщину, но сказать вору, что он вор, есть только la constatation d’un fait.💬
| “An honest man and an honest woman may be insulted, but to tell a thief he’s a thief is simply la constatation d’un fait .” |
–Этой новой черты – жестокости я не знала ещё в вас.
| “This cruelty is something new I did not know in you.” |
–Вы называете жестокостью то, что муж предоставляет жене свободу, давая ей честный кров имени только под условием соблюдения приличий. Это жестокость?
| “You call it cruelty for a husband to give his wife liberty, giving her the honorable protection of his name, simply on the condition of observing the proprieties: is that cruelty?” |
–Это хуже жестокости, это подлость, если уже вы хотите знать! –
| “It’s worse than cruel—it’s base, if you want to know!” |
со взрывом злобы вскрикнула Анна и, встав, хотела уйти.
| Anna cried, in a rush of hatred, and getting up, she was going away. |
–Нет! –
| “No!” |
закричал он своим пискливым голосом, который поднялся теперь ещё нотой выше обыкновенного, и, схватив своими большими пальцами её за руку так сильно, что красные следы остались на ней от браслета, который он прижал, насильно посадил её на место. –
| he shrieked, in his shrill voice, which pitched a note higher than usual even, and his big hands clutching her by the arm so violently that red marks were left from the bracelet he was squeezing, he forcibly sat her down in her place. |
Подлость?
| “Base! |
Если вы хотите употребить это слово, то подлость это то, чтобы бросить мужа, сына для любовника и есть хлеб мужа!
| If you care to use that word, what is base is to forsake husband and child for a lover, while you eat your husband’s bread!” |
Она нагнула голову.
| She bowed her head. |
Она не только не сказала того, что она говорила вчера любовнику, что он её муж, а муж лишний;
| She did not say what she had said the evening before to her lover, that he was her husband, and her husband was superfluous; |
она и не подумала этого.
| she did not even think that. |
Она чувствовала всю справедливость его слов и только сказала тихо:
| She felt all the justice of his words, and only said softly: |
–Вы не можете описать моё положение хуже того, как я сама его понимаю, но зачем вы говорите все это?
| “You cannot describe my position as worse than I feel it to be myself; but what are you saying all this for?” |
–Зачем я говорю это?
| “What am I saying it for? |
зачем? –
| what for?” |
продолжал он так же гневно. –
| he went on, as angrily. |
Чтобы вы знали, что, так как вы не исполнили моей воли относительно соблюдения приличий, я приму меры, чтобы положение это кончилось.
| “That you may know that since you have not carried out my wishes in regard to observing outward decorum, I will take measures to put an end to this state of things.” |
–Скоро, скоро оно кончится и так, – проговорила она, и опять слезы при мысли о близкой, теперь желаемой смерти выступили ей на глаза.
| “Soon, very soon, it will end, anyway,” she said; and again, at the thought of death near at hand and now desired, tears came into her eyes. |
–Оно кончится скорее, чем вы придумали с своим любовником!
| “It will end sooner than you and your lover have planned! |
Вам нужно удовлетворение животной страсти…
| If you must have the satisfaction of animal passion....” “Alexey Alexandrovitch! |
–Алексей Александрович! Я не говорю, что это невеликодушно, но это непорядочно – бить лежачего.
| I won’t say it’s not generous, but it’s not like a gentleman to strike anyone who’s down.” |
–Да, вы только себя помните, но страдания человека, который был вашим мужем, вам не интересны.
| “Yes, you only think of yourself! |
Вам все равно, что вся жизнь его рушилась, что он пеле…
| But the sufferings of a man who was your husband have no interest for you. |
педе…
| You don’t care that his whole life is ruined, that he is thuff ... |
пелестрадал.
| thuff....” |
Алексей Александрович говорил так скоро, что он запутался и никак не мог выговорить этого слова.
| Alexey Alexandrovitch was speaking so quickly that he stammered, and was utterly unable to articulate the word “suffering.” |
Он выговорил его под конец пелестрадал.
| In the end he pronounced it “thuffering.” |
Ей стало смешно и тотчас стыдно за то, что ей могло быть что-нибудь смешно в такую минуту.
| She wanted to laugh, and was immediately ashamed that anything could amuse her at such a moment. |
И в первый раз она на мгновение почувствовала за него, перенеслась в него, и ей жалко стало его.
| And for the first time, for an instant, she felt for him, put herself in his place, and was sorry for him. |
Но что ж она могла сказать или сделать?
| But what could she say or do? |
Она опустила голову и молчала.
| Her head sank, and she sat silent. |
Он тоже помолчал несколько времени и заговорил потом уже менее пискливым, холодным голосом, подчёркивая произвольно избранные, не имеющие никакой особенной важности слова.
| He too was silent for some time, and then began speaking in a frigid, less shrill voice, emphasizing random words that had no special significance. |
–Я пришёл вам сказать… –
| “I came to tell you....” |
сказал он.
| he said. |
Она взглянула на него.
| She glanced at him. |
«Нет, это мне показалось, – подумала она, вспоминая выражение его лица, когда он запутался на слове пелестрадал, – нет, разве может человек с этими мутными глазами, с этим самодовольным спокойствием чувствовать что-нибудь?»
| “No, it was my fancy,” she thought, recalling the expression of his face when he stumbled over the word “suffering.” “No; can a man with those dull eyes, with that self-satisfied complacency, feel anything?” |
–Я не могу ничего изменить, – прошептала она.
| “I cannot change anything,” she whispered. |
–Я пришёл вам сказать, что я завтра уезжаю в Москву и не вернусь более в этот дом, и вы будете иметь известие о моем решении чрез адвоката, которому я поручу дело развода.
| “I have come to tell you that I am going tomorrow to Moscow, and shall not return again to this house, and you will receive notice of what I decide through the lawyer into whose hands I shall intrust the task of getting a divorce. |
Сын же мой переедет к сестре, – сказал Алексей Александрович, с усилием вспоминая то, что он хотел сказать о сыне.
| My son is going to my sister’s,” said Alexey Alexandrovitch, with an effort recalling what he had meant to say about his son. |
–Вам нужен Сережа, чтобы сделать мне больно, – проговорила она, исподлобья глядя на него. –
| “You take Seryozha to hurt me,” she said, looking at him from under her brows. |
Вы не любите его…
| “You do not love him.... |
Оставьте Сережу!
| Leave me Seryozha!” |
–Да, я потерял даже любовь к сыну, потому что с ним связано моё отвращение к вам.
| “Yes, I have lost even my affection for my son, because he is associated with the repulsion I feel for you. |
Но я все-таки возьму его.
| But still I shall take him. |
Прощайте!
| Good-bye!” |
И он хотел уйти, но теперь она задержала его.
| And he was going away, but now she detained him. |
–Алексей Александрович, оставьте Сережу! –
| “Alexey Alexandrovitch, leave me Seryozha!” |
прошептала она ещё раз. –
| she whispered once more. |
Я более ничего не имею сказать.
| “I have nothing else to say. |
Оставьте Сережу до моих…
| Leave Seryozha till my ... |
Я скоро рожу, оставьте его!
| I shall soon be confined; leave him!” |
Алексей Александрович вспыхнул и, вырвав у неё руку, вышел молча из комнаты.
| Alexey Alexandrovitch flew into a rage, and, snatching his hand from her, he went out of the room without a word. |
– Через неделю.
| “In a week’s time. |
Ответ же ваш о том, принимаете ли вы на себя ходатайство по этому делу и на каких условиях, вы будете так добры, сообщите мне.
| Your answer as to whether you will undertake to conduct the case, and on what terms, you will be so good as to communicate to me.” |
– Очень хорошо-с.
| “Very good.” |
Адвокат почтительно поклонился, выпустил из двери клиента и, оставшись один, отдался своему радостному чувству.
| The lawyer bowed respectfully, let his client out of the door, and, left alone, gave himself up to his sense of amusement. |
Ему стало так весело, что он, противно своим правилам, сделал уступку торговавшейся барыне и перестал ловить моль, окончательно решив, что к будущей зиме надо перебить мебель бархатом, как у Сигонина.
| He felt so mirthful that, contrary to his rules, he made a reduction in his terms to the haggling lady, and gave up catching moths, finally deciding that next winter he must have the furniture covered with velvet, like Sigonin’s. |
|
