![]() |
Оставшись теперь совсем один, я заявил о своём желании съехать с квартиры в Тэмпле, как только истечёт срок найма, а пока что пересдать ее от себя. |
Немедля я наклеил на окна билетики, потому что у меня были долги и почти не осталось наличных денег, и я начал серьезно этим тревожиться. |
Вернее будет сказать, что я стал бы тревожиться, если бы у меня хватило сил сосредоточить мои мысли на чем бы то ни было, кроме того, что я заболеваю. |
Напряжение последних недель помогло мне оттянуть болезнь, но не побороть ее; и я чувствовал, что теперь она на меня надвигается, а больше почти ничего не чувствовал и даже до этого мне было мало дела. |
День или два я почти сплошь пролежал то на диване, то на полу, – смотря по тому, где меня сваливала усталость, – с тяжёлой головой, с ноющей болью в руках и ногах, без сил и без мыслей. |
Затем наступила нескончаемая ночь, сплошь состоявшая из терзаний и ужаса; а утром, вознамерившись сесть в постели и вспомнить все по порядку, я обнаружил, что ни того, ни другого сделать не могу. |
Действительно ли я среди ночи спускался в Гарден-Корт и шарил по всему двору в поисках своей лодки; действительно ли, опомнившись на лестнице, в страхе спрашивал себя, как же я попал сюда из своей постели; действительно ли зажигал лампу, спохватившись, что он поднимается ко мне, а фонари задуло ветром; действительно ли меня изводили чьи-то бессвязные разговоры, стоны и смех, причём я смутно догадывался, что это я сам и смеюсь и разговариваю; действительно ли в темном углу комнаты стояла закрытая железная печь и чей-то голос снова и снова кричал мне, что в ней горит – уже почти сгорела – мисс Хэвишем, – вот загадки, которые я пытался разрешить, лёжа в то утро на смятой постели. |
Но опять и опять все застилало парами от обжигательной печи, все путалось, не успев разрешиться, и сквозь этот-то пар я наконец увидел двух мужчин, внимательно на меня смотревших. |
–Что вам нужно? – |
спросил я в испуге. – Я вас не знаю. |
–Ну что ж, сэр, – отвечал один из них и, наклонившись, тронул меня за плечо, – надо думать, вы скоро уладите это дельце, но вы арестованы. |
–На какую сумму долг? |
–Сто двадцать три фунта, пятнадцать шиллингов и шесть пенсов. |
Кажется, по счёту ювелира. |
–Что же теперь делать? |
–А вы переезжайте ко мне на дом, – сказал он. – |
У меня в доме хорошо, удобно. |
Я сделал попытку встать и одеться. |
Когда я опять о них вспомнил, они стояли поодаль от кровати и смотрели на меня. |
А я по-прежнему лежал пластом. |
–Видите, в каком я состоянии, – сказал я. – |
Я пошёл бы с вами, если б мог; но, право же, у меня ничего не выйдет. |
А если вы попробуете меня увезти, я, наверно, умру по дороге. |
Может быть, они мне ответили, стали возражать, пытались убедить, будто мне не так уж плохо. |
Поскольку память моя ничего более о них не сохранила, я не знаю, как они решили поступить; знаю одно – меня никуда не увезли. |
Что у меня была горячка и ко мне боялись подходить, что я страдал неимоверно и часто впадал в беспамятство, что время не имело конца, что я путал всякие немыслимые существования со своим собственным – был кирпичом в стене дома, и сам же молил спустить меня со страшной высоты, куда занесли меня каменщики, потому что у меня кружится голова; был стальным валом огромной машины, который с лязгом крутился над пропастью, и сам же в отчаянии взывал, чтобы машину остановили и меня вынули из нее, – что через все это я прошёл во время своей болезни, я знаю по воспоминаниям и в какой-то мере знал и тогда. |
Что порою я отбивался и от настоящих людей, вообразив, будто имею дело с убийцами, а потом вдруг сразу понимал, что они желают мне добра, в изнеможении падал к ним на руки и позволял уложить себя на подушки, – это я тоже знал. |
Но, главное, я знал, что всем этим людям, которые в худшие дни моей болезни являли мне самые невероятные превращения человеческого лица и вырастали до чудовищных размеров, – главное, повторяю, я знал, что всем этим людям по какой-то необъяснимой причине свойственно рано или поздно приобретать необычайное сходство с Джо. |
Когда самые тяжёлые дни миновали, я стал замечать, что в то время как все другие странности постепенно исчезают, это одно остаётся как было: всякий, кто подходил ко мне, делался похожим на Джо. |
Я открывал глаза среди ночи и в креслах у кровати видел Джо. |
Я открывал глаза среди дня и на диване у настежь открытого, занавешенного окна снова видел Джо, с трубкой в зубах. |
Я просил пить, и заботливая рука, подававшая мне прохладное питье, была рука Джо. Напившись, я откидывался на подушку, и лицо, склонявшееся ко мне с надеждой и лаской, было лицо Джо. |
Наконец я собрался с духом н спросил: – Это Джо? |
И милый знакомый голос ответил: – Он самый, дружок. |
–О Джо, ты разрываешь мне сердце! |
Изругай меня, Джо! |
Побей меня, Джо! |
Назови неблагодарным. |
Не убивай меня своей добротой! |
Ибо Джо, от радости, что я узнал его, положил голову ко мне на подушку и обнял меня за шею. |
–Эх, Пип, старина. – сказал Джо, – мы же с тобой всегда были друзьями. |
А уж когда ты поправишься и я повезу тебя кататься, то-то будет расчудесно! |
После чего Джо отступил к окну и повернулся ко мне спиной, утирая глаза. |
А я, будучи слишком слабым, чтобы встать и подойти к нему, лежал и шептал покаянные слова: «Господи, благослови его! |
Господи, благослови его за его ангельскую доброту!» |
Когда Джо снова уселся возле меня, глаза у него были красные, но я держал его за руку, и оба мы сияли от счастья. |
–Сколько времени, Джо, милый? |
–Это ты о том, Пип, что сколько, мол, времени ты проболел, дружок? |
–Да, Джо. |
–Уже конец мая месяца, Пип. |
Завтра первое июня. |
–И все это время ты был здесь, Джо, милый? |
–Да вроде того, дружок. |
Я так и сказал тогда Бидди, Это когда мы узнали, что ты захворал, из письма узнали, а почтальон-то он все был холостой, ну а теперь женился, хотя жалованья получает всего ничего, при такой-то ходьбе, да сколько подмёток стоптать надо, ну, он за богатством не гонялся весь век, а зато теперь гляди-ка – женатый человек... |
–Какое наслаждение тебя слушать, Джо! |
Но я перебил тебя, что же ты сказал Бидди? |
–А вот то самое, что как ты, скорей всего, сейчас один среди чужих людей, а мы ведь с тобой всегда были друзьями, то в такое время ты, может, и не будешь против, ежели тебя навестить. |
А Бидди так прямо и сказала: «Поезжай к нему немедля». |
Вот-вот, – протянул Джо, рассудительно поддакивая сам себе, – так Бидди и сказала. « |
«Поезжай, говорит, к нему немедля». |
Словом, ежели рассуждать попросту, – добавил Джо после короткого раздумья, – она эти самые слова и сказала: «Не медля ни минуты». |
Тут Джо оборвал свою речь и сообщил мне, что со мной велено разговаривать как можно меньше, что есть мне велено понемногу, но часто и в положенные часы, хочу я того или нет, и что мне велено во всем его слушаться. |
Я поцеловал ему руку и затих, а он сел сочинять письмо Бидди, обещав передать от меня привет. |
Как видно, Бидди научила Джо писать. |
Я смотрел на него из постели и так был слаб, что опять прослезился, видя, с какой гордостью он взялся за это письмо. |
Пока я болел, с кровати моей сняли полог и перенесли ее вместе со мной в гостиную, где было просторнее и больше воздуха, а ковер из комнаты убрали и день и ночь поддерживали в ней чистоту и порядок. |
И в этой-то гостиной, за моим письменным столом, отодвинутым в угол и заставленным пузырьками, Джо приступил к своей трудной работе, предварительно выбрав на подносике перо, как тяжёлый инструмент из ящика, и засучив рукава, точно собирался орудовать киркой или молотом. |
Для того чтобы начать, Джо пришлось крепко упереться в стол левым локтем и отставить правую ногу далеко назад; когда же он начал, каждый штрих, который он вёл книзу, отнимал у него столько времени, словно был длиною в шесть футов, а каждый раз как он поворачивал вверх, я слышал, как перо его отчаянно брызгает. |
Почему-то проникнувшись твёрдым убеждением, что чернильница стоит не справа от него, а слева, он то и дело макал перо в пустое пространство, но, видимо, оставался вполне доволен результатом. |
Время от времени его задерживала какая-нибудь орфографическая каверза, но, в общем, дело у него спорилось, и когда письмо было подписано и последняя клякса с помощью двух указательных пальцев переместилась с бумаги к нему на макушку, он встал и ещё некоторое время похаживал вокруг стола, с глубочайшим удовлетворением созерцая своё изделье под разными углами. |
Чтобы не огорчать Джо чрезмерной говорливостью (даже если бы таковая была мне по силам), я в тот день не стал расспрашивать его о мисс Хэвишем. |
Наутро, когда я спросил, поправилась ли она, он покачал головой. |
–Она умерла, Джо? |
–Ну, что ты, дружок, – произнёс Джо с укором, очевидно решив подготовить меня постепенно, – это уж ты через край хватил: только что вот... ее нет... |
–Нет в живых, Джо? |
–Вот так-то будет вернее, – сказал Джо. – Нет ее в живых. |
–Она ещё долго болела, Джо? |
–Да после того как ты захворал, пожалуй, этак – чтобы не соврать – с неделю, – отвечал Джо, по-прежнему полный решимости ради моего блага обо всем сообщать постепенно. |
–Джо, милый, а ты не слышал, что будет теперь с ее состоянием? |
–Видишь ли, дружок. – сказал Джо, – говорят так, будто она ещё давно почти все закрепила за мисс Эстеллой, отказала ей, то есть. |
Но дня за два до несчастья она сделала своей рукой приписочку к духовной – оставила круглых четыре тысячи мистеру Мэтью Покету. |
А самое интересное – почему бы ты думал, Пип, она оставила ему круглых четыре тысячи? « |
«На основании отзыва Пипа о вышеназванном Мэтью». |
Бидди говорит, там так и написано, – сказал Джо и со смаком повторил мудрёную формулу: – «На основании отзыва о вышеназванном Мэтью». |
И подумай, Пип, круглых четыре тысячи! |
Для меня осталось тайной, откуда Джо были известны геометрические признаки этих четырёх тысяч фунтов, но, должно быть, в таком виде сумма казалась ему более внушительной, и он всякий раз с увлечением подчёркивал, что тысячи были круглые. |
Рассказ Джо доставил мне большую радость, – я увидел завершённым единственное доброе дело, которое успел сделать. |
Я спросил, не слышал ли он, что досталось по наследству другим родственникам. |
–Мисс Саре, – сказал Джо, – той досталось двадцать пять фунтов в год – на пилюли, потому у нее частенько желчь разливается. |
Мисс Джорджиане – двадцать фунтов и точка. |
Миссис «Как мило», – я догадался, что под этим именем у него значилась Камилла, – ей досталось пять фунтов, покупать свечки, чтобы не очень скучала, когда просыпается по ночам. |
Эти заветы были так метко направлены по адресу, что я без труда поверил сообщению Джо. |
–А теперь, дружок, – сказал он, – подсыплю я тебе ещё одну новость и хватит с тебя на сегодня, баста. Старый Орлик-то, знаешь, до чего дошёл? |
Жилой дом ограбил. |
–Побахвалиться этот человек любит, это уж как есть, – продолжал Джо с виноватым вздохом, – но все ж таки дом англичанина – его крепость, а вламываться в крепости не следует, кроме как в военное время. |
И хоть он и не без греха свой прожил век, но был, как-никак, лабазник, почтенный человек. |
–Так это к Памблчуку вломились в дом? |
–Вот-вот, Пип, – сказал Джо, – и забрали его выручку и денежный ящик, выпили его вино, угостились его провизией, надавали ему оплеух, нос чуть на сторону не свернули, и самого привязали к кровати да всыпали горяченьких, а чтобы не кричал, набили ему полон рот семян однолетних садовых. |
Но он узнал Орлика, и Орлик сидит в тюрьме. |
Так, мало-помалу, мы перестали ограничивать себя в задушевных беседах. |
Я ещё долго был очень слаб, но все же силы мои медленно, но верно прибывали, и Джо не отходил от меня, и мне грезилось, будто я снова превратился в маленького Пипа. |
Ибо нежность Джо была мне нужнее всего на свете именно сейчас, когда я чувствовал себя беспомощным, как малый ребёнок. |
Он часами сидел и говорил со мной по-старому откровенно, по-старому просто, как заботливый, но не навязчивый старший брат, так что мне порой начинало казаться, что вся моя жизнь, с тех пор как я покинул нашу старую кухню, была одним из бредовых видений минувшей горячки. |
Он взял на себя все заботы обо мне, кроме стряпни, для стряпни же разыскал где-то вполне порядочную женщину вместо прежней моей служанки, которую он рассчитал немедленно по приезде. – |
Хочешь верь, хочешь нет, Пип, – говорил он не раз в оправдание такого самоуправства, – я своими глазами видел, как она черпала из запасной перины, точно из бочки с вином, а перья унесла в ведёрке, на продажу. |
Ей бы дать волю, она бы скоро и твою перину уволокла, да тебя бы заодно прихватила, и весь уголь перетаскала бы из дома в судках да в суповой миске, а вино – в твоих высоких сапогах. |
Дня, когда мне можно будет в первый раз поехать кататься, мы ждали с таким же нетерпением, как во время оно – моего зачисления в подмастерья. |
И когда этот день настал и к воротам Тэмпла подъехала открытая коляска, Джо закутал меня, подхватил на руки, снёс по лестнице вниз и усадил на подушки, словно я все ещё был тем крошечным беспомощным мальчуганом, которого он так щедро оделял из сокровищницы своего большого сердца. |
Джо уселся рядом со мной, и мы покатили за город, где трава и деревья уже зеленели по-летнему и воздух был напоён сладкими запахами лета. |
В этот воскресный день, глядя на окружавшую меня красоту, я думал о том, как все здесь на воле выросло и изменилось, как днём и ночью под солнцем и под звездами раскрывались скромные полевые цветы и учились петь птицы, пока я, несчастный, метался в жару и бредил, и одно воспоминание о том, как я метался и бредил, не давало мне дышать полной грудью. |
А когда я услышал воскресный перезвон колоколов и прелесть деревенской природы глубже проникла мне в сердце, я почувствовал, что далеко не так благодарен, как следовало бы, – что даже для этого я ещё слитком слаб, – и припал головой к плечу Джо, как бывало в давние времена, когда он возил меня на ярмарку и детская моя душа изнемогала от обилия впечатлений. |
Потом я немного успокоился, и мы хорошо поговорили, как говаривали, лёжа на траве у старой батареи. |
Джо не изменился ни чуточки. |
Чем он был для меня тогда, тем остался и теперь: та же была в нем простота, и преданность, и душевная чуткость. |
Когда мы возвратились домой и он, взяв меня на руки, легко понёс через двор и вверх по лестнице, я вспомнил тот знаменательный рождественский вечер, когда он таскал меня на спине по болотам. |
До сих пор мы ещё ни словом не касались перемены в моей судьбе, и я даже не знал, много ли ему известно о том, что со мной произошло за последнее время. |
Я так мало доверял себе и так полагался на него, что все не мог решить, надо ли мне первому начинать этот разговор. |
–Джо, – спросил я его наконец в этот вечер, когда он уселся у окна со своей трубкой, – ты слышал, кто оказался моим покровителем? |
–Я слышал, дружок, – отвечал Джо, – что это была не мисс Хэвишем. |
–А кто это был, ты слышал, Джо? |
–Как тебе сказать, Пип, я слышал, что это был тот человек, что послал того человека, что дал тебе те банкноты у «Весёлых Матросов». |
–Да, так оно и было. |
–А ты слышал, что он умер, Джо? – |
спросил я, помолчав, и уже более робко. |
Да. |
–Кажется, – сказал Джо после долгого раздумья, уклончиво скосив глаза на ручку кресла, – кажется, я слышал, будто с ним случилось что-то вроде этого. |
–А ты что-нибудь знаешь об этом человеке, Джо? |
–Да ничего особенного, Пип. |
–Если тебе интересно, Джо... – начал я, но он встал и подошёл к моему дивану. |
–Послушай меня, дружок, – заговорил он, наклоняясь ко мне. – |
Мы же с тобой всегда были друзьями, верно, Пип? |
Я не ответил – мне было стыдно. |
–Ну так вот, – сказал Джо, точно услышал от меня вполне удовлетворительный ответ, – об этом, значит, договорились. |
Так зачем же нам, дружок, касаться предметов, которых нам с тобой и касаться-то ни к чему? |
Как будто нам с тобой без этого и потолковать не о чем. |
О господи! |
Да взять хотя бы твою бедную сестру, и как она лютовала! |
А Щекотуна ты помнишь? |
–Ещё бы не помнить, Джо. |
–Послушай меня, дружок. |
Я как мог старался, чтобы вы с Щекотуном пореже встречались, только не всегда это у меня выходило. |
Ведь когда твоя бедная сестра бывало, наскочит на тебя, а я, бывало, вздумаю за тебя вступиться, – Джо снова впал в свой рассудительный тон, – так что получалось? Мало того, что она и на меня наскакивала, – это бы ещё с полбеды, – но тебе-то доставалось вдвое. |
Я это хорошо заметил. |
Ежели взрослый человек хочет ребёнка от наказания избавить, пусть его и за бороду оттаскают и об стенку стукнут – сделайте одолжение, пожалуйста! |
Но ежели за это ребёнку же вдвое достаётся, тогда уж этот человек так начинает думать: «Какую ж ты этим пользу приносишь? |
Вред ты этим приносишь, это всякому видно, – так он думает, – а пользы я что-то не вижу. |
Хоть бы мне кто показал, какая от этого польза!» |
–Этот человек так думает? – |
спросил я, когда Джо замолчал. |
–Вот именно, – подтвердил Джо. – |
Так что же, прав этот человек или нет? |
–Милый Джо, этот человек всегда прав. |
–Ладно, дружок, – сказал Джо, – так и запомним. |
А раз он всегда прав (хотя по большей части он ошибается), значит, он и дальше правильно рассуждает, а рассуждает он вот как: ежели ты, ещё маленьким мальчонкой, что-нибудь такое от всех утаил, так почему ты это сделал? |
Скорей всего вот почему: ты знал, что у Джо Гарджери не всегда так выходит, чтобы вы, значит, с Щекотуном пореже встречались. |
А потому и не думай об этом больше, и нам с тобой этого предмета касаться нечего. |
Бидди, когда меня провожала, уж как старалась мне втолковать (я-то ведь всегда был туповат), чтобы я это понял, а потом, значит, чтобы и тебе как следует объяснил. |
А теперь, – сказал Джо, в полном восторге от своей здравой логики, – раз это сделано, тебе истинный друг вот что скажет. |
А именно. |
Переутомляться тебе нельзя, так, что хватит на сегодня разговоров, а изволь-ка поужинать, да не забудь стаканчик воды с вином, да и на боковую. |
Меня глубоко тронуло, как тактично Джо сумел замять неприятный разговор, и сколько доброты и душевной тонкости проявила Бидди, подготовив его к этому (она-то своим женским чутьём давно меня разгадала!). |
Но известно ли было Джо, что я – бедняк, что все мои большие надежды растаяли, как болотный туман под лучами солнца, – этого я не мог понять. |
И ещё одного обстоятельства я сперва никак не мог попять, а потом понял к великому своему огорчению: по мере того как я выздоравливал и набирался сил, в обращении Джо со мной стала проскальзывать какая-то натянутость. |
Пока я был слаб и всецело зависел от его помощи, он говорил со мной, как бывало в детстве, называл меня по-старому то «Пип», то «дружок», и слова эти звучали для меня музыкой. |
Я и сам говорил с ним, как в детстве, счастливый тем, что он это позволяет. |
Но постепенно, в то время как я крепко держался за старые привычки, Джо стал от них отходить; и я, удивившись сначала, вскоре понял, что причина этого кроется во мне и виною этому – не кто иной, как я сам. |
Да! |
Разве я не дал Джо повода сомневаться в моем постоянстве, предполагать, что в счастье я к нему охладею и отвернусь от него? |
Разве я не заронил в его простое сердце опасение, что, чем крепче я буду становиться, тем меньше он будет мне нужен, и что лучше вовремя отпустить меня, не дожидаясь, пока я сам вырвусь и уйду? |
Особенно ясно я заметил в нем эту перемену, когда в третий или четвёртый раз, опираясь на его руку, прогуливался в садах Тэмпла. |
Мы хорошо посидели на солнышке, любуясь рекой, а потом я поднялся и сказал: |
–Смотри-ка, Джо! |
Я уже могу ходить без помощи. |
Вот увидишь – дойду один до самого дома. |
–Только чтобы не переутомляться, Пип, – сказал Джо, – а то чего же лучше, сэр. |
Последнее слово больно меня резнуло, но мог ли я упрекнуть его? |
Я прошёл только до ворот сада, а потом сделал вид, что страшно устал, и попросил Джо дать мне опереться на его руку. |
Джо тотчас подставил руку, но вид у него был задумчивый. |
И я тоже задумался; полный сожалений о прошлом, я решал трудный вопрос: как воспрепятствовать этой перемене в Джо. |
Не скрою, мне было совестно рассказать ему, в, каком печальном положении я очутился; но я думаю, что это нежелание можно отчасти оправдать. |
Я знал, что он захочет помочь мне из своих скромных сбережений, но знал и то, что я не должен этого допустить. |
Оба мы провели вечер в задумчивости. |
Но перед тем как уснуть, я принял решение – переждать ещё день, благо завтра воскресенье, а с новой недели начать новую жизнь. |
В понедельник утром я поговорю с Джо об этой перемене в его обращении, поговорю с ним по душам, без утайки, открою ему мою заветную мечту (то самое «во-вторых», о котором уже упоминалось) и почему я ещё не знаю, ехать ли мне к Герберту или нет, и тогда эта тягостная перемена бесследно исчезнет. |
Когда мои мысли таким образом прояснились, прояснилось и лицо Джо, словно он одновременно со мной тоже принял какое-то решение. |
Воскресенье прошло у нас как нельзя более мирно, – мы уехали за город, погуляли в поле. |
–Я благодарен судьбе за свою болезнь, Джо, – сказал я. |
–Пип, дружок, вы теперь, можно сказать, поправились, сэр. |
–Это было для меня замечательное время, Джо. |
–И для меня тоже, сэр, – отозвался Джо. |
–Этих дней, что мы провели с тобой, Джо, я никогда не забуду. |
Я знаю, некоторые вещи я на время забыл; но этих дней я не забуду никогда. |
–Пип, – заговорил Джо торопливо, словно чем-то смущенный, – время мы провели расчудесно. |
А уж что было, сэр, то прошло. |
Вечером, когда я улёгся, Джо, как всегда, зашёл ко мне в комнату. |
Он справился, так же ли хорошо я себя чувствую, как с утра. |
–Да, Джо, милый, ничуть не хуже. |
–И сил у тебя, дружок, все прибавляется? |
–Да, Джо, с каждым днём. |
Своей большой доброй рукой Джо потрепал меня по плечу, накрытому одеялом, и сказал, как мне показалось, немного хрипло: – Покойной ночи. |
Наутро я встал свежий, чувствуя, что ещё больше окреп за эту ночь, и полный решимости все рассказать Джо немедленно, ещё до завтрака. |
Я оденусь, войду к нему в комнату, и как же он удивится – ведь до сих пор я вставал очень поздно. |
Я вошёл к нему в комнату, но его там не оказалось. |
Мало того, исчез и его сундучок. |
Тогда я поспешил к обеденному столу и увидел на нем письмо Вот все, что в нем было написано: |
«Не смею вам мешать, а потому уехал как ты теперь совсем поправился милый Пип и обойдёшься без |
Джо. |
P.S.Всегда были друзьями». |
В письмо была вложена расписка в получении долга, за который меня чуть не арестовали. |
До самой этой минуты я тешил себя мыслью, что мой кредитор махнул на меня рукой или решил дождаться моего выздоровления. |
Мне и в голову не приходило, что деньги заплатил Джо; но это было именно так – расписка была выдана на его имя. |
Что мне теперь оставалось, как не отправиться следом за ним в милую старую кузницу и там во всем ему открыться, попенять ему, и покаяться перед ним, и высказать наконец то самое «во-вторых», которое зародилось у меня как смутное нечто, а теперь вылилось в ясное и твёрдое намерение? |
И намерение это состояло в том, чтобы прийти к Бидди, поведать ей, как я раскаялся и смирился духом и как потерял все, о чем когда-то мечтал, напомнить, какие задушевные беседы мы с ней вели в далёкиё времена моих первых горестей. |
А потом сказать ей: «Бидди, мне кажется, что когда-то ты любила меня, и моё неразумное сердце, хоть и рвалось от тебя прочь, подле тебя находило покой и отраду, каких с тех пор не знало. |
Если ты можешь снова полюбить меня хотя бы вполовину против прежнего, если ты не откажешься меня принять со всеми моими ошибками и разочарованиями, простить меня, как провинившегося ребёнка (а мне очень стыдно, Бидди, и мне, как ребёнку, нужна ласковая рука и слова утешения), – я надеюсь, что сумею быть немного, пусть хоть очень немного, достойнее тебя, чем раньше. |
И ты сама решишь, Бидди, работать ли мне в кузнице с Джо, или поискать другого дела в наших краях, или увезти тебя в далёкую страну, где меня ждёт место, от которого я отказался, когда мне его предлагали, потому что сначала хотел услышать твой ответ. |
И если ты скажешь, милая Бидди, что согласна разделить со мной мою жизнь, то и жизнь моя станет лучше, и я стану лучшим человеком, и всячески постараюсь, чтобы и ты была счастлива». |
Таково было моё намерение. |
Дав себе ещё три дня на поправку, я поехал в родные места, чтобы осуществить его. |
Как я преуспел в этом – вот все, что мне осталось досказать. |
|