 |
Reading room | Charles Dickens | Great Expectations | 📋 | 📖 | 🔀 | English ⇄ Russian
He lay in prison very ill, during the whole interval between his committal for trial and the coming round of the Sessions.
| Весь месяц, оставшийся до начала судебной сессии, он тяжко болел. |
He had broken two ribs, they had wounded one of his lungs, and he breathed with great pain and difficulty, which increased daily.
| У него было сломано два ребра, они задели лёгкое, и ему день ото дня становилось труднее и больнее дышать. |
It was a consequence of his hurt that he spoke so low as to be scarcely audible; therefore he spoke very little.
| И говорил он от боли так тихо, что его едва можно было расслышать, а потому все больше молчал. |
But he was ever ready to listen to me; and it became the first duty of my life to say to him, and read to him, what I knew he ought to hear.
| Но слушать меня он был готов сколько угодно, и первой моей обязанностью стало говорить и читать ему то, что, как я знал, было ему всего нужнее. |
Being far too ill to remain in the common prison, he was removed, after the first day or so, into the infirmary.
| В таком состоянии он не мог помешаться в общей камере, и дня через два его перевели в лазарет. |
This gave me opportunities of being with him that I could not otherwise have had.
| Только это и позволило мне навещать его так часто. |
And but for his illness he would have been put in irons, for he was regarded as a determined prison-breaker, and I know not what else.
| И если бы не болезнь, его непременно заковали бы в кандалы – ведь считалось, что он – закоренелый преступник и обязательно попытается бежать. |
Although I saw him every day, it was for only a short time; hence, the regularly recurring spaces of our separation were long enough to record on his face any slight changes that occurred in his physical state.
| Я приходил к нему каждый день, но лишь на короткое время; таким образом от одного нашего свидания до другого малейшая перемена в его состоянии успевала отразиться у него на лице. |
I do not recollect that I once saw any change in it for the better; he wasted, and became slowly weaker and worse, day by day, from the day when the prison door closed upon him.
| Я не припомню, чтобы хоть когда-нибудь заметил в нем перемену к лучшему; с тех пор как за ним захлопнулись тюремные ворота, он день ото дня худел, терял силы и чувствовал себя все хуже. |
The kind of submission or resignation that he showed was that of a man who was tired out.
| Почти безразличная покорность, проявляемая им, была покорностью смертельно уставшего человека. |
I sometimes derived an impression, from his manner or from a whispered word or two which escaped him, that he pondered over the question whether he might have been a better man under better circumstances.
| По его тону, по отдельным, шёпотом сказанным словам, я мог заключить, что он размышляет над тем, не стал ли бы он другим, лучшим человеком, сложись его жизнь более благоприятно. |
But he never justified himself by a hint tending that way, or tried to bend the past out of its eternal shape.
| Но он никогда на это не ссылался и не делал попыток перетолковать в свою пользу прошлое, неумолимо тяготевшее над ним. |
It happened on two or three occasions in my presence, that his desperate reputation was alluded to by one or other of the people in attendance on him.
| Два или три раза случилось, что арестанты, работавшие в лазарете, упомянули при мне об утвердившейся за ним славе неисправимого злодея. |
A smile crossed his face then, and he turned his eyes on me with a trustful look, as if he were confident that I had seen some small redeeming touch in him, even so long ago as when I was a little child.
| По лицу его пробегала тогда улыбка, и он обращал на меня доверчивый взгляд, словно хотел сказать, что я-то ещё ребёнком видел от него не одно только дурное. |
As to all the rest, he was humble and contrite, and I never knew him complain.
| Если не считать этого, он был исполнен смирения и кротости, и я не помню, чтобы он хоть раз на что-нибудь пожаловался. |
When the Sessions came round, Mr. Jaggers caused an application to be made for the postponement of his trial until the following Sessions.
| Когда пришло время, мистер Джегтерс подал ходатайство об отсрочке дела до следующей сессии. |
It was obviously made with the assurance that he could not live so long, and was refused.
| Шаг этот был явно рассчитан на то, что он до тех пор не доживёт, и в просьбе отказали. |
The trial came on at once, and, when he was put to the bar, he was seated in a chair.
| Его дело слушалось одним из первых. |
No objection was made to my getting close to the dock, on the outside of it, and holding the hand that he stretched forth to me.
| В суде он сидел на стуле, и мне разрешили стоять у самой решётки, которой были отгорожены подсудимые, и держать его за руку. |
The trial was very short and very clear.
| Дело разбиралось недолго – все было ясно. |
Such things as could be said for him were said,—how he had taken to industrious habits, and had thriven lawfully and reputably.
| То, что можно было сказать в его защиту, было сказано: как он в изгнании занялся честным трудом и законными путями нажил богатство. |
But nothing could unsay the fact that he had returned, and was there in presence of the Judge and Jury.
| Однако ничто не могло изменить того обстоятельства, что он вернулся и находится здесь, перед судьёй и присяжными. |
It was impossible to try him for that, and do otherwise than find him guilty.
| Поскольку именно за это его и судили, не признать его виновным было невозможно. |
At that time, it was the custom (as I learnt from my terrible experience of that Sessions) to devote a concluding day to the passing of Sentences, and to make a finishing effect with the Sentence of Death.
| В то время существовал обычай (как я узнал на опыте этой страшной сессии) посвящать заключительный день объявлению приговоров, причём смертный приговор для вящего эффекта объявлялся последним. |
But for the indelible picture that my remembrance now holds before me, I could scarcely believe, even as I write these words, that I saw two-and-thirty men and women put before the Judge to receive that sentence together.
| Если бы картина эта не сохранилась неизгладимо в моей памяти, то сейчас, когда я пишу эти строки, я бы просто не поверил, что на моих глазах судья прочёл этот приговор сразу тридцати двум мужчинам и женщинам. |
Foremost among the two-and-thirty was he; seated, that he might get breath enough to keep life in him.
| И первым среди этих тридцати двух был он, – ему и тут позволили сидеть, потому что стоя он бы попросту задохнулся. |
The whole scene starts out again in the vivid colours of the moment, down to the drops of April rain on the windows of the court, glittering in the rays of April sun.
| Как сейчас вижу я перед собою залу суда, вижу все, вплоть до капель апрельского дождя на оконных стёклах, сверкающих в лучах апрельского солнца. |
Penned in the dock, as I again stood outside it at the corner with his hand in mine, were the two-and-thirty men and women; some defiant, some stricken with terror, some sobbing and weeping, some covering their faces, some staring gloomily about.
| За решёткой, возле которой я снова стою, держа его за руку, выстроены мужчины и женщины – тридцать два человеческих существа: иные держатся вызывающе, иные сжались от страха, те плачут и рыдают, те закрыли лицо руками, те угрюмо озираются по сторонам. |
There had been shrieks from among the women convicts; but they had been stilled, and a hush had succeeded.
| Некоторые из женщин пронзительно кричали, но теперь их усмирили, и водворилась тишина. |
The sheriffs with their great chains and nosegays, other civic gewgaws and monsters, criers, ushers, a great gallery full of people,—a large theatrical audience,—looked on, as the two-and-thirty and the Judge were solemnly confronted.
| Шерифы с массивными цепями и медалями, прочие судейские букашки и чудища, глашатаи, приставы, галерея, битком набитая публикой – как в театре! – все смотрят на осужденных, которые остались теперь лицом к лицу с судьёй. |
Then the Judge addressed them.
| Он обращается к ним с речью. |
Among the wretched creatures before him whom he must single out for special address was one who almost from his infancy had been an offender against the laws; who, after repeated imprisonments and punishments, had been at length sentenced to exile for a term of years; and who, under circumstances of great violence and daring, had made his escape and been re-sentenced to exile for life.
| Среди несчастных, коих он видит перед собой, есть человек, заслуживающий быть особо отмеченным, который чуть ли не с младенчества нарушал закон; который после неоднократного заключения в тюрьму и других наказаний был наконец приговорен к каторжным работам на определённый срок; который совершил дерзкий побег, сопряженный с насильственными действиями, и был приговорен к ссылке, на этот раз пожизненно. |
That miserable man would seem for a time to have become convinced of his errors, when far removed from the scenes of his old offences, and to have lived a peaceable and honest life.
| Одно время этот человек, оказавшись далеко от мест, бывших свидетелями его преступлений, как будто проникся сознанием своей вины и вёл жизнь тихую и честную. |
But in a fatal moment, yielding to those propensities and passions, the indulgence of which had so long rendered him a scourge to society, he had quitted his haven of rest and repentance, and had come back to the country where he was proscribed.
| Но в какую-то роковую минуту, не устояв против тех склонностей и страстей, кои столь долго делали его язвой нашего общества, он покинул убежище, где обрел душевный покой и раскаяние, и вернулся в страну, пребывание в которой было ему запрещено законом. |
Being here presently denounced, he had for a time succeeded in evading the officers of Justice, but being at length seized while in the act of flight, he had resisted them, and had—he best knew whether by express design, or in the blindness of his hardihood—caused the death of his denouncer, to whom his whole career was known.
| Здесь он вскоре был изобличён, по ему некоторое время удавалось скрываться от правосудия; когда же его наконец схватили при попытке к бегству, он оказал сопротивление и – умышленно ли, или в ослеплении собственной дерзостью, о том ему лучше знать, – явился причиной смерти изобличившего его лица, которому была известна вся история его жизни. |
The appointed punishment for his return to the land that had cast him out, being Death, and his case being this aggravated case, he must prepare himself to Die.
| Поскольку возвращение в страну, изгнавшую его, карается смертью, и поскольку он в дальнейшем ещё отяготил свою вину, ему надлежит приготовиться к смерти. |
The sun was striking in at the great windows of the court, through the glittering drops of rain upon the glass, and it made a broad shaft of light between the two-and-thirty and the Judge, linking both together, and perhaps reminding some among the audience how both were passing on, with absolute equality, to the greater Judgment that knoweth all things, and cannot err.
| Солнце ярко светило в большие окна сквозь сверкавшие на стёклах капли дождя, и широкая полоса света протянулась от судьи к тем тридцати двум, связывая их воедино и, быть может, напоминая кой-кому из присутствующих, что и тот и другие как равные предстанут перед иным, вечным судией, для которого нет ничего сокрытого и который никогда не ошибается. |
Rising for a moment, a distinct speck of face in this way of light, the prisoner said, “My Lord, I have received my sentence of Death from the Almighty, but I bow to yours,” and sat down again.
| С трудом приподнявшись, так что лицо его стало отчётливо видно в этой полоске света, осужденный сказал: – Милорд, смертный приговор мне произнёс всевышний, но я принимаю и ваш, – и снова сел. |
There was some hushing, and the Judge went on with what he had to say to the rest.
| Кто-то призвал к тишине, и судья договорил то, что ещё имел сказать остальным. |
Then they were all formally doomed, and some of them were supported out, and some of them sauntered out with a haggard look of bravery, and a few nodded to the gallery, and two or three shook hands, and others went out chewing the fragments of herb they had taken from the sweet herbs lying about.
| Затем был прочитан официальный текст приговора, и часть осужденных вывели под руки, другие вышли, тщетно стараясь напустить на себя равнодушный вид. Кое-кто кивнул в сторону галереи, двое или трое пожали друг другу руки, некоторые, выходя, жевали душистую сухую траву, подобранную в зале. |
He went last of all, because of having to be helped from his chair, and to go very slowly; and he held my hand while all the others were removed, and while the audience got up (putting their dresses right, as they might at church or elsewhere), and pointed down at this criminal or at that, and most of all at him and me.
| Он вышел последним, потому что ему нужно было помочь встать со с гула, и двигался он очень медленно: и он держал меня за руку все время, пока уводили остальных и пока зрители вставали с мест (застёгивая сюртуки, отряхивая юбки, как в церкви или после обеда) и сверху показывали друг дружке то того преступника, то другого, а чаше всех – его и меня. |
I earnestly hoped and prayed that he might die before the Recorder’s Report was made; but, in the dread of his lingering on, I began that night to write out a petition to the Home Secretary of State, setting forth my knowledge of him, and how it was that he had come back for my sake.
| Я молил бога, чтобы он умер до того, как будет подписан указ об исполнении приговора, и твердо на это надеялся, но, терзаясь опасением, как бы он все-таки не протянул слишком долго, в тот же вечер засел писать прошение министру внутренних дел, в котором изложил все, что знал об осужденном, указал, что он возвратился в Англию только из-за меня. |
I wrote it as fervently and pathetically as I could; and when I had finished it and sent it in, I wrote out other petitions to such men in authority as I hoped were the most merciful, and drew up one to the Crown itself.
| Я писал это прошение горячо, с чувством, а на следующий день, отослав его, стал составлять другие – разным высокопоставленным лицам, на милосердие которых особенно надеялся, и даже на высочайшее имя. |
For several days and nights after he was sentenced I took no rest except when I fell asleep in my chair, but was wholly absorbed in these appeals.
| Поглощённый сочинением этих петиций, я несколько дней и ночей после объявления приговора не знал ни минуты покоя, разве что засыпал иногда, сидя на стуле. |
And after I had sent them in, I could not keep away from the places where they were, but felt as if they were more hopeful and less desperate when I was near them.
| А разослав их по назначению, не мог оторваться от тех мест, где их оставил: когда я находился поблизости, мои хлопоты казались мне не столь безнадёжными. |
In this unreasonable restlessness and pain of mind I would roam the streets of an evening, wandering by those offices and houses where I had left the petitions.
| Охваченный безрассудным волнением и душевной болью, я бродил вечерами по улицам мимо присутственных мест и особняков, где лежали поданные мною бумаги. |
To the present hour, the weary western streets of London on a cold, dusty spring night, with their ranges of stern, shut-up mansions, and their long rows of lamps, are melancholy to me from this association.
| По сей день, в холодные, пыльные весенние вечера унылые улицы западного Лондона с длинными рядами фонарей и пышных, наглухо запертых домов всегда пробуждают во мне печальные думы. |
The daily visits I could make him were shortened now, and he was more strictly kept.
| Ежедневные наши свидания теперь ещё больше сократили, и надзор за ним стал строже. |
Seeing, or fancying, that I was suspected of an intention of carrying poison to him, I asked to be searched before I sat down at his bedside, and told the officer who was always there, that I was willing to do anything that would assure him of the singleness of my designs.
| Заметив или вообразив, что меня подозревают в намерении передать ему яд, я попросил, чтобы меня обыскивали, прежде чем подпустить к его койке, и предложил надзирателю, который от нас не отлучался, потребовать от меня любых доказательств того, что я не замышляю ничего дурного. |
Nobody was hard with him or with me.
| Грубого обращения ни я, ни он ни от кого не видели. |
There was duty to be done, and it was done, but not harshly.
| Люди исполняли свой долг, но без излишней жестокости. |
The officer always gave me the assurance that he was worse, and some other sick prisoners in the room, and some other prisoners who attended on them as sick nurses, (malefactors, but not incapable of kindness, God be thanked!) always joined in the same report.
| Надзиратель всякий раз сообщал мне, что ему хуже, и слова его подтверждали другие больные арестанты и те арестанты, которые за ними ходили (все злодеи, но, благодарение богу, не чуждые истинной доброты!). |
As the days went on, I noticed more and more that he would lie placidly looking at the white ceiling, with an absence of light in his face until some word of mine brightened it for an instant, and then it would subside again.
| По мере того как проходили дни, он все больше и больше лежал молча, устремив безучастный взгляд на белый потолок, и лицо его ничего не выражало, лишь изредка оживая от какого-нибудь сказанного мною слова. |
Sometimes he was almost or quite unable to speak, then he would answer me with slight pressures on my hand, and I grew to understand his meaning very well.
| Иногда он совсем не мог говорить; тогда он вместо ответа слабо пожимал мою руку, и я научился быстро угадывать его желания. |
The number of the days had risen to ten, when I saw a greater change in him than I had seen yet.
| Придя в тюрьму на десятый день, я заметил в нем большею перемену, чем обычно. |
His eyes were turned towards the door, and lighted up as I entered.
| Глаза его были обращены к двери и засветились при моем появлении. |
“Dear boy,” he said, as I sat down by his bed: “I thought you was late.
| –Милый мальчик, – сказал он, когда я сел возле его койки, – а я уж боялся, что ты опоздаешь. |
But I knowed you couldn’t be that.”
| Хоть и знал, что этого не может быть. |
“It is just the time,” said I. “
| –Сейчас как раз время, – ответил я. – |
“I waited for it at the gate.”
| Я ещё подождал у ворот. |
“You always waits at the gate; don’t you, dear boy?”
| –Ты всегда ждёшь у ворот, ведь верно, мой мальчик? |
“Yes. Not to lose a moment of the time.”
| –Да. Чтобы не потерять ни минуты. |
“Thank’ee dear boy, thank’ee.
| –Спасибо тебе, мой мальчик. Спасибо. |
God bless you!
| Дай бог тебе здоровья. |
You’ve never deserted me, dear boy.”
| Ты от меня не отступился, мой мальчик. |
I pressed his hand in silence, for I could not forget that I had once meant to desert him.
| Я пожал его руку и не ответил, ибо не мог забыть, что было время, когда я готов был от него отступиться. |
“And what’s the best of all,” he said, “you’ve been more comfortable alonger me, since I was under a dark cloud, than when the sun shone.
| –А дороже всего то, – сказал он, – что, с тех пор как надо мной висит черная туча, ты стал ко мне ласковей, чем когда светило солнце. |
That’s best of all.”
| Вот это всего дороже. |
He lay on his back, breathing with great difficulty.
| Он лежал на спине, дыхание с трудом вырывалось из его груди. |
Do what he would, and love me though he did, the light left his face ever and again, and a film came over the placid look at the white ceiling.
| Сколько бы он ни боролся, как бы ни любил меня, сознание временами покидало его, и мутная плёнка заволакивала безучастный взгляд, устремлённый к белому потолку. |
“Are you in much pain to-day?”
| –Боль вас сегодня очень мучает? |
“I don’t complain of none, dear boy.”
| –Я не жалуюсь, мой мальчик. |
“You never do complain.”
| –Вы никогда не жалуетесь. |
He had spoken his last words.
| Больше он уже ничего не сказал. |
He smiled, and I understood his touch to mean that he wished to lift my hand, and lay it on his breast.
| Он улыбнулся, и по движению его пальцев я понял, что он хочет приподнять мою руку и положить ее себе на грудь. |
I laid it there, and he smiled again, and put both his hands upon it.
| Я помог ему, и он опять улыбнулся и сложил руки поверх моей. |
The allotted time ran out, while we were thus; but, looking round, I found the governor of the prison standing near me, and he whispered, “You needn’t go yet.”
| Между тем время, разрешённое для свидания, истекло; но, оглянувшись, я увидел около себя смотрителя тюрьмы, который сказал мне шёпотом: – Вы можете ещё не уходить. |
I thanked him gratefully, and asked, “Might I speak to him, if he can hear me?”
| Я горячо поблагодарил его и спросил: – Можно мне кое-что сказать ему, если он будет в состоянии меня услышать? |
The governor stepped aside, and beckoned the officer away.
| Смотритель отошёл в сторону и поманил за собой надзирателя. |
The change, though it was made without noise, drew back the film from the placid look at the white ceiling, and he looked most affectionately at me.
| Движения их были бесшумны, но безучастный взгляд, устремлённый к белому потолку, ожил и с нежностью обратился на меня. |
“Dear Magwitch, I must tell you now, at last.
| –Дорогой Мэгвич, теперь наконец я должен вам это сказать. |
You understand what I say?”
| Вы понимаете, что я говорю? |
A gentle pressure on my hand.
| Пальцы его чуть сжали мою руку. |
“You had a child once, whom you loved and lost.”
| –Когда-то у вас была дочь, которую вы любили и потеряли. |
A stronger pressure on my hand.
| Пальцы его сжали мою руку сильнее. |
“She lived, and found powerful friends.
| –Она осталась жива и нашла влиятельных друзей. |
She is living now.
| Она жива и сейчас. |
She is a lady and very beautiful.
| Она – знатная леди, красавица. |
And I love her!”
| И я люблю ее. |
With a last faint effort, which would have been powerless but for my yielding to it and assisting it, he raised my hand to his lips.
| Последним усилием, которое не осталось втуне лишь потому, что я сам помог ему, он поднёс мою руку к губам. |
Then, he gently let it sink upon his breast again, with his own hands lying on it.
| Потом снова опустил ее себе на грудь и прикрыл своими. |
The placid look at the white ceiling came back, and passed away, and his head dropped quietly on his breast.
| Ещё на мгновенье безучастный взгляд устремился к белому потолку, потом погас, и голова спокойно склонилась на грудь. |
Mindful, then, of what we had read together, I thought of the two men who went up into the Temple to pray, and I knew there were no better words that I could say beside his bed, than “O Lord, be merciful to him a sinner!”
| Тогда, вспомнив, о чем мы вместе читали, я подумал про тех двух человек, которые вошли в храм помолиться, и понял, что не могу сказать у его смертного одра ничего лучшего, как: «Боже! Будь милостив к нему, грешнику!» |
|
