 |
Reading room | Charles Dickens | Great Expectations | 📋 | 📖 | 🔀 | English ⇄ Russian
It was a trial to my feelings, on the next day but one, to see Joe arraying himself in his Sunday clothes to accompany me to Miss Havisham’s. However, as he thought his court-suit necessary to the occasion, it was not for me to tell him that he looked far better in his working-dress; the rather, because I knew he made himself so dreadfully uncomfortable, entirely on my account, and that it was for me he pulled up his shirt-collar so very high behind, that it made the hair on the crown of his head stand up like a tuft of feathers.
| Через день после этого я с тяжёлым сердцем наблюдал, как Джо облачается в свой воскресный костюм, чтобы сопровождать меня к мисс Хэвишем. Однако поскольку он считал парадный мундир совершенно необходимым для такого торжественного случая, не мне было говорить ему, что он выглядит куда авантажнее в рабочем платье; к тому же я знал, что он идёт на эту муку исключительно ради меня, и только для меня он подтянул сзади воротник сорочки так высоко, что волосы у него на макушке поднялись в виде султана. |
At breakfast-time my sister declared her intention of going to town with us, and being left at Uncle Pumblechook’s and called for “when we had done with our fine ladies”—a way of putting the case, from which Joe appeared inclined to augur the worst.
| За завтраком сестра объявила о своём намерении отправиться в город вместе с нами, с тем чтобы мы оставили ее у дяди Памблчука и зашли за ней, «когда покончим со своими знатными леди», – план, от которого Джо, видимо, не ждал ничего хорошего. |
The forge was shut up for the day, and Joe inscribed in chalk upon the door (as it was his custom to do on the very rare occasions when he was not at work) the monosyllable HOUT, accompanied by a sketch of an arrow supposed to be flying in the direction he had taken.
| Кузницу заперли на весь день, и Джо (как у него было в обычае в тех чрезвычайно редких случаях, когда он не работал) мелом начертил на двери короткое слово УШОЛ, а сбоку пририсовал стрелу, указующую, в каком направлении он скрылся. |
We walked to town, my sister leading the way in a very large beaver bonnet, and carrying a basket like the Great Seal of England in plaited Straw, a pair of pattens, a spare shawl, and an umbrella, though it was a fine bright day.
| Мы пошли в город пешком. Сестра шагала впереди, в огромном касторовом капоре, и тащила с собой корзину наподобие большой государственной печати, сплетённой из соломы, а также, несмотря на то, что стояла прекрасная погода, – пару деревянных калош, запасную шаль и зонтик. |
I am not quite clear whether these articles were carried penitentially or ostentatiously; but I rather think they were displayed as articles of property,—much as Cleopatra or any other sovereign lady on the Rampage might exhibit her wealth in a pageant or procession.
| Не могу точно сказать, для чего она несла все это добро – в виде ли добровольной епитимий или просто напоказ; но все же склоняюсь к мысли, что ей хотелось похвастаться своим достоянием, – так Клеопатре или другой залютовавшей властительнице могло прийти в голову выставить свои сокровища на всенародное обозрение во время какого-нибудь праздничного шествия. |
When we came to Pumblechook’s, my sister bounced in and left us.
| Дойдя до владений Памблчука, сестра пулей влетела в дом и оставила нас одних. |
As it was almost noon, Joe and I held straight on to Miss Havisham’s house.
| Так как было уже около полудня, мы с Джо сразу пошли к мисс Хэвишем. |
Estella opened the gate as usual, and, the moment she appeared, Joe took his hat off and stood weighing it by the brim in both his hands; as if he had some urgent reason in his mind for being particular to half a quarter of an ounce.
| На звонок, как всегда, вышла Эстелла, и Джо, едва завидев ее, снял шляпу и, держа ее за поля, стал взвешивать в руках, словно имел особые основания бояться недовеса хотя бы на одну восьмую унции. |
Estella took no notice of either of us, but led us the way that I knew so well. I followed next to her, and Joe came last.
| Эстелла, не взглянув ни на меня, ни на Джо, повела нас знакомой мне дорогой; я шел следом за нею, а Джо – за мной. |
When I looked back at Joe in the long passage, he was still weighing his hat with the greatest care, and was coming after us in long strides on the tips of his toes.
| Оглянувшись в длинном коридоре, я увидел, что он все так же тщательно взвешивает свою шляпу и поспевает за мной огромными шагами, но на цыпочках. |
Estella told me we were both to go in, so I took Joe by the coat-cuff and conducted him into Miss Havisham’s presence.
| Эстелла сказала мне, чтобы мы оба вошли в комнату, и я, взяв Джо за обшлаг, подвёл его к мисс Хэвишем. |
She was seated at her dressing-table, and looked round at us immediately.
| Она сидела за своим туалетным столом и тотчас повернула голову в нашу сторону. |
“Oh!” said she to Joe. “You are the husband of the sister of this boy?”
| –Значит, вы, – обратилась она к Джо, – муж сестры этого мальчика? |
I could hardly have imagined dear old Joe looking so unlike himself or so like some extraordinary bird; standing as he did speechless, with his tuft of feathers ruffled, and his mouth open as if he wanted a worm.
| Я никак не думал, что мой милый Джо может быть так не похож на самого себя и так похож на какую-то диковинную птицу: он стоял безмолвный, хохолок его растрепался, а рот был открыт, словно он просил червяка. |
“You are the husband,” repeated Miss Havisham, “of the sister of this boy?”
| –Вы, – повторила мисс Хэвишем, – муж сестры этого мальчика? |
It was very aggravating; but, throughout the interview, Joe persisted in addressing Me instead of Miss Havisham.
| Это было очень досадно, но это было так: с начала и до конца последовавшего затем разговора Джо упорно обращался не к мисс Хэвишем, а ко мне. |
“Which I meantersay, Pip,” Joe now observed in a manner that was at once expressive of forcible argumentation, strict confidence, and great politeness, “as I hup and married your sister, and I were at the time what you might call (if you was anyways inclined) a single man.”
| –Дело-то оно, видишь, как обстояло, Пип, – начал он, причём в тоне его сочетались спокойная рассудительность, дружеская задушевность и тонкая вежливость обращения, – я, значит, так-таки женился на твоей сестре, ну а до той поры был, значит, это самое, с позволения сказать – холост. |
“Well!” said Miss Havisham. “
| –Так, – продолжала мисс Хэвишем. – |
“And you have reared the boy, with the intention of taking him for your apprentice; is that so, Mr. Gargery?”
| И вы вырастили мальчика с тем, чтобы взять его себе в подмастерья; правильно, мистер Гарджери? |
“You know, Pip,” replied Joe, “as you and me were ever friends, and it were looked for’ard to betwixt us, as being calc’lated to lead to larks.
| –Ты сам знаешь, Пип, – отвечал Джо, – мы же с тобой всегда были друзьями и сколько раз говорили, что вот, мол, как оно будет расчудесно. |
Not but what, Pip, if you had ever made objections to the business,—such as its being open to black and sut, or such-like,—not but what they would have been attended to, don’t you see?”
| Но я ещё то скажу, Пип, что, ежели бы ты имел что против, – ну, к примеру, что работа грязная и сажи много, – так неволить тебя никто не будет. |
“Has the boy,” said Miss Havisham, “ever made any objection?
| –Мальчик когда-нибудь говорил о своём нежелании работать? – спросила мисс Хэвишем. – |
Does he like the trade?”
| Он любит ваше ремесло? |
“Which it is well beknown to yourself, Pip,” returned Joe, strengthening his former mixture of argumentation, confidence, and politeness, “that it were the wish of your own hart.” (
| –Кому же и знать, как не тебе, Пип, – отвечал Джо тоном ещё более рассудительным, задушевным и вежливым, – что ты только о том и мечтаешь целый век. ( |
(I saw the idea suddenly break upon him that he would adapt his epitaph to the occasion, before he went on to say) “And there weren’t no objection on your part, and Pip it were the great wish of your hart!”
| (Ещё до того как были произнесены следующие слова, я понял, что Джо вдруг усмотрел возможность почти дословно повторить свою эпитафию.) Ведь ты, Пип, учёный и хороший человек, и ты о том мечтаешь целый век. |
It was quite in vain for me to endeavour to make him sensible that he ought to speak to Miss Havisham.
| Тщетно я пытался довести до его сознания, что ему следует обращаться к мисс Хэвишем. |
The more I made faces and gestures to him to do it, the more confidential, argumentative, and polite, he persisted in being to Me.
| Чем больше я дёргал его за рукав и хмурил брови, чтобы внушить ему это, тем вежливее, рассудительнее и задушевнее он становился со мной. |
“Have you brought his indentures with you?”
| –Вы принесли его бумаги? – |
asked Miss Havisham.
| спросила мисс Хэвишем. |
“Well, Pip, you know,” replied Joe, as if that were a little unreasonable, “you yourself see me put ’em in my ’at, and therefore you know as they are here.”
| –Ну как же, Пип, – отвечал Джо, словно считая ее вопрос излишним, – ты ведь сам видел, как я клал их в шляпу, – так где же им и быть, как не здесь? – |
With which he took them out, and gave them, not to Miss Havisham, but to me.
| С этими словами он достал бумаги и протянул их не мисс Хэвишем, а мне. |
I am afraid I was ashamed of the dear good fellow,—I know I was ashamed of him,—when I saw that Estella stood at the back of Miss Havisham’s chair, and that her eyes laughed mischievously.
| Боюсь, что в эту минуту я стыдился моего доброго Джо, – даже знаю наверно, что я его стыдился, – ведь за стулом мисс Хэвишем стояла Эстелла, и глаза ее озорно смеялись. |
I took the indentures out of his hand and gave them to Miss Havisham.
| Я взял бумаги из рук Джо и передал их мисс Хэвишем. |
“You expected,” said Miss Havisham, as she looked them over, “no premium with the boy?”
| –Мистер Гарджери, – сказала она, просматривая мои документы, – вы не рассчитывали получить плату за обучение мальчика? |
“Joe!”
| –Джо! – |
I remonstrated, for he made no reply at all. “
| воскликнул я укоризненно, ибо он молчал. – |
“Why don’t you answer—”
| Что же ты не отвечаешь? |
“Pip,” returned Joe, cutting me short as if he were hurt, “which I meantersay that were not a question requiring a answer betwixt yourself and me, and which you know the answer to be full well No.
| –Пип! – остановил он меня с огорчением и обидой. – Вот уж о чем бы тебе не след меня спрашивать. Ты сам посуди, могу я что-нибудь тебе ответить, кроме как «нет и нет»? |
You know it to be No, Pip, and wherefore should I say it?”
| Знаешь ведь, что нет, Пип, так чего же мне ещё говорить? |
Miss Havisham glanced at him as if she understood what he really was better than I had thought possible, seeing what he was there; and took up a little bag from the table beside her.
| Мисс Хэвишем взглянула на Джо так, словно понимала его куда лучше, чем я мог ожидать при его нелепом поведении, и взяла с туалетного стола какой-то мешочек. |
“Pip has earned a premium here,” she said, “and here it is.
| –Пип заработал здесь плату за своё ученье, – сказала она. – |
There are five-and-twenty guineas in this bag.
| Вот, возьмите, в этом мешочке двадцать пять гиней. |
Give it to your master, Pip.”
| Отдай их своему хозяину, Пип. |
As if he were absolutely out of his mind with the wonder awakened in him by her strange figure and the strange room, Joe, even at this pass, persisted in addressing me.
| Но Джо, словно лишившись рассудка под воздействием этой удивительной комнаты и удивительной ее обитательницы, даже теперь продолжал упорно обращаться ко мне. |
“This is wery liberal on your part, Pip,” said Joe, “and it is as such received and grateful welcome, though never looked for, far nor near, nor nowheres.
| –Это очень щедро с твоей стороны, Пип, – сказал Джо. – И великое тебе на том спасибо, хотя, видит бог, ничего такого я не ждал и в мыслях даже никогда не имел. |
And now, old chap,” said Joe, conveying to me a sensation, first of burning and then of freezing, for I felt as if that familiar expression were applied to Miss Havisham,—“and now, old chap, may we do our duty!
| А теперь, дружок, – продолжал он, и меня бросило в жар и в холод, как будто фамильярное это обращение относилось к мисс Хэвишем, – а теперь, дружок, за работу, и будем исполнять свой долг друг перед другом, и ещё перед теми, которые... твой щедрый подарок... передали... |
May you and me do our duty, both on us, by one and another, and by them which your liberal present—have-conweyed—to be—for the satisfaction of mind-of—them as never—” here Joe showed that he felt he had fallen into frightful difficulties, until he triumphantly rescued himself with the words, “and from myself far be it!”
| для спокойствия... некоторых... которые никогда... – тут Джо явно почувствовал, что завяз обеими ногами в болоте, однако сумел выкарабкаться и победоносно закончил: – А меня сохрани боже! – |
These words had such a round and convincing sound for him that he said them twice.
| Фраза эта показалась ему такой гладкой и убедительной, что он повторил ее ещё раз. |
“Good-bye, Pip!”
| –Прощай, Пип! – |
said Miss Havisham. “
| сказала мисс Хэвишем. – |
“Let them out, Estella.”
| Эстелла, проводи их. |
“No.
| –Нет. |
Gargery is your master now. Gargery!
| Теперь твой хозяин – Гарджери. |
One word!”
| Гарджери, на одно слово! |
Thus calling him back as I went out of the door, I heard her say to Joe in a distinct emphatic voice, “The boy has been a good boy here, and that is his reward.
| Джо задержался, и я, уже выходя за дверь, слышал, как она сказала ему отчётливо и веско: – Мальчик вёл себя здесь очень хорошо, и это ему награда. |
Of course, as an honest man, you will expect no other and no more.”
| Я уверена, что вы, как честный человек, ни на что большее не рассчитываете. |
How Joe got out of the room, I have never been able to determine; but I know that when he did get out he was steadily proceeding upstairs instead of coming down, and was deaf to all remonstrances until I went after him and laid hold of him.
| Как Джо выбрался из ее комнаты, это навсегда осталось для меня загадкой; но я твердо помню, что, выйдя в конце концов на лестницу, он, вместо того чтобы спускаться, стал упорно стремиться вверх и не внимал никаким уговорам, так что мне пришлось за руку свести его вниз. |
In another minute we were outside the gate, and it was locked, and Estella was gone.
| Ещё через минуту калитка захлопнулась, ключ щёлкнул в замке, и Эстелла исчезла. |
When we stood in the daylight alone again, Joe backed up against a wall, and said to me, “Astonishing!”
| Когда мы остались одни на светлой улице, Джо попятился к стене и, прислонившись, чтобы не упасть, сказал: – Поди ж ты! – |
And there he remained so long saying, “Astonishing” at intervals, so often, that I began to think his senses were never coming back.
| Он стоял в этом положении очень долго, снова и снова повторяя своё «поди ж ты», и я уже начал опасаться, что он так и не придёт в себя. |
At length he prolonged his remark into “Pip, I do assure you this is as-TON-ishing!”
| Наконец он выразился уже более пространно: – Поди ж ты, Пип, чудеса, да и только! – |
and so, by degrees, became conversational and able to walk away.
| после чего постепенно разговорился и сдвинулся с места. |
I have reason to think that Joe’s intellects were brightened by the encounter they had passed through, and that on our way to Pumblechook’s he invented a subtle and deep design.
| Я имею основания предполагать, что под влиянием пережитой встряски мозги у Джо прояснились и что по дороге к дому Памблчука он успел разработать некий хитроумный план. |
My reason is to be found in what took place in Mr. Pumblechook’s parlour: where, on our presenting ourselves, my sister sat in conference with that detested seedsman.
| Догадку мою подтверждает то, что произошло в гостиной у мистера Памблчука, где моя сестра в ожидании нашего возвращения беседовала с ненавистным лабазником. |
“Well?”
| –Ага! – |
cried my sister, addressing us both at once. “
| вскричала сестра, относя это приветствие к нам обоим. – |
“And what’s happened to you ?
| Откуда явились, что видели-слышали? |
I wonder you condescend to come back to such poor society as this, I am sure I do!”
| Как это ещё вы нас удостоили своим обществом, я уж думала, вы теперь и знаться с нами, бедными, не захотите. |
“Miss Havisham,” said Joe, with a fixed look at me, like an effort of remembrance, “made it wery partick’ler that we should give her—were it compliments or respects, Pip?”
| –Мисс Хэвишем.... – сказал Джо, пристально глядя на меня, словно силясь что-то вспомнить, – велела – да не просто велела, а несколько раз напомнила, чтобы, значит, передать от нее... |
“Compliments,” I said.
| как это она говорила-то, Пип, поклон или почтение? – Поклон, – сказал я. |
“Which that were my own belief,” answered Joe; “her compliments to Mrs. J. Gargery—”
| –Вот и мне так помнилось, – подхватил Джо, – чтобы передать, значит, от нее поклон миссис Дж. Гарджери... |
“Much good they’ll do me!”
| –А что мне с него! – |
observed my sister; but rather gratified too.
| фыркнула сестра, впрочем весьма польщённая. |
“And wishing,” pursued Joe, with another fixed look at me, like another effort of remembrance, “that the state of Miss Havisham’s elth were sitch as would have—allowed, were it, Pip?”
| –И очень сожалеет, – продолжал Джо, все так же пристально глядя на меня, – что как она, значит, слаба здоровьем, то не может... правильно я говорю, Пип? |
“Of her having the pleasure,” I added.
| –Доставить себе удовольствие, – подсказал я. |
“Of ladies’ company,” said Joe.
| –Приглашать в гости дам, – закончил Джо. |
And drew a long breath.
| И перевёл дух. |
“Well!”
| –Ишь ты! – |
cried my sister, with a mollified glance at Mr. Pumblechook. “
| воскликнула сестра и взглянула на мистера Памблчука уже гораздо более мягко. – |
“She might have had the politeness to send that message at first, but it’s better late than never.
| Не отсох бы у нее язык сказать об этом пораньше, ну, да лучше поздно, чем никогда. |
And what did she give young Rantipole here?”
| А что она дала этому сорванцу? |
“She giv’ him,” said Joe, “nothing.”
| –Ему, – сказал Джо, – ничего не дала. |
Mrs. Joe was going to break out, but Joe went on.
| Миссис Джо уже готова была вспылить, но Джо предупредил ее. |
“What she giv’,” said Joe, “she giv’ to his friends. ‘
| –А что дала, – сказал Джо, – то дала его друзьям. « |
‘And by his friends,’ were her explanation, ‘I mean into the hands of his sister Mrs. J. Gargery.’
| «А друзьям, – так она объяснила, – это значит, в руки его сестре миссис Дж. Гарджери». |
Them were her words; ‘Mrs. J. Gargery.’
| Так и сказала: «Миссис Дж. Гарджери». |
She mayn’t have know’d,” added Joe, with an appearance of reflection, “whether it were Joe, or Jorge.”
| Может, она и не знала, как это понимать, – добавил он задумчиво, – то ли Джо, то ли Джейн. |
My sister looked at Pumblechook: who smoothed the elbows of his wooden arm-chair, and nodded at her and at the fire, as if he had known all about it beforehand.
| Сестра поглядела на Памблчука, а тот потёр подлокотники своего деревянного кресла и закивал головой, поглядывая то на нее, то на огонь в камине с таким видом, будто давным-давно все это знал. |
“And how much have you got?”
| –Сколько же ты получил? – |
asked my sister, laughing. Positively laughing!
| спросила сестра и засмеялась – так-таки засмеялась! |
“What would present company say to ten pound?”
| –Как посмотрит почтеннейшая публика на десять фунтов? – |
demanded Joe.
| осведомился Джо. |
“They’d say,” returned my sister, curtly, “pretty well.
| –Не плохо, – сухо ответила сестра. – |
Not too much, but pretty well.”
| Не ахти сколько, но не плохо. |
“It’s more than that, then,” said Joe.
| –Ну так вот, больше, – сказал Джо. |
That fearful Impostor, Pumblechook, immediately nodded, and said, as he rubbed the arms of his chair, “It’s more than that, Mum.”
| Бессовестный пройдоха Памблчук опять закивал и поддакнул, потирая ручки своего кресла: – Больше, сударыня. |
“Why, you don’t mean to say—” began my sister.
| –Вы что же, хотите сказать... – начала сестра. |
“Yes I do, Mum,” said Pumblechook; “but wait a bit.
| –Да, сударыня, хочу, – сказал Памблчук, – но погодите минутку. |
Go on, Joseph.
| Продолжай, Джозеф. |
Good in you!
| Ты молодец. |
Go on!”
| Продолжай! |
“What would present company say,” proceeded Joe, “to twenty pound?”
| –Как посмотрит почтеннейшая публика, – снова заговорил Джо, – на двадцать фунтов? |
“Handsome would be the word,” returned my sister.
| –Ну, это прямо-таки щедро, – отвечала сестра. |
“Well, then,” said Joe, “It’s more than twenty pound.”
| –Так вот, не двадцать фунтов, – сказал Джо, – а больше. |
That abject hypocrite, Pumblechook, nodded again, and said, with a patronizing laugh, “It’s more than that, Mum.
| Гнусный лицемер Памблчук опять кивнул и подтвердил, снисходительно посмеиваясь: – Больше, сударыня. |
Good again!
| Ай да Джозеф! |
Follow her up, Joseph!”
| Говори, говори, голубчик! |
“Then to make an end of it,” said Joe, delightedly handing the bag to my sister; “it’s five-and-twenty pound.”
| –Чтобы зря не тянуть да не томить, – сказал Джо и сияя подал мешочек сестре, – вот. Тут двадцать пять фунтов. |
“It’s five-and-twenty pound, Mum,” echoed that basest of swindlers, Pumblechook, rising to shake hands with her; “and it’s no more than your merits (as I said when my opinion was asked), and I wish you joy of the money!”
| –Двадцать пять фунтов, сударыня, – как эхо отозвался подлый мошенник Памблчук и встал, чтобы пожать ей руку. – Кто же их и заслужил, как не вы (вспомните, я всегда это говорил), а посему желаю вам всяческого благополучия! |
If the villain had stopped here, his case would have been sufficiently awful, but he blackened his guilt by proceeding to take me into custody, with a right of patronage that left all his former criminality far behind.
| Остановись он на этом, и то его злодейство вопияло бы к небу; но он ещё усугубил свою вину тем, что тут же взял меня под надзор, и его покровительственно-властный вид оставил далеко позади все другие его преступления. |
“Now you see, Joseph and wife,” said Pumblechook, as he took me by the arm above the elbow, “I am one of them that always go right through with what they’ve begun.
| –Вот что, Джозеф и жена Джозефа, – сказал он, ухватив меня за руку повыше локтя. – Я если что начал, и люблю доводить до конца, такой уж я человек. |
This boy must be bound, out of hand.
| Мальчика нужно записать в ученье незамедлительно. |
That’s my way.
| Я так считаю. |
Bound out of hand.”
| Незамедлительно. |
“Goodness knows, Uncle Pumblechook,” said my sister (grasping the money), “we’re deeply beholden to you.”
| –Ах, дядя Памблчук, – сказала сестра (зажав в руке мешочек с деньгами). – мы вам по гроб жизни обязаны. |
“Never mind me, Mum,” returned that diabolical cornchandler. “
| –Полноте, сударыня, – возразил окаянный торговец. – |
“A pleasure’s a pleasure all the world over.
| Кому же не приятно доставлять другим удовольствие. |
But this boy, you know; we must have him bound.
| А что до мальчика – надо его записать. |
I said I’d see to it—to tell you the truth.”
| Ведь я всегда говорил, что позабочусь об этом. |
The Justices were sitting in the Town Hall near at hand, and we at once went over to have me bound apprentice to Joe in the Magisterial presence.
| До судебного присутствия было рукой подать, и мы тут же направились в ратушу, чтобы по всем правилам определить меня в подмастерья к Джо. |
I say we went over, but I was pushed over by Pumblechook, exactly as if I had that moment picked a pocket or fired a rick; indeed, it was the general impression in Court that I had been taken red-handed; for, as Pumblechook shoved me before him through the crowd, I heard some people say, “What’s he done?”
| Я сказал «мы направились», на самом же деле Памблчук силком подгонял меня вперёд, точь-в-точь как если бы я только что залез к кому-то в карман или поджёг стог сена. В суде у всех и создалось впечатление, будто я пойман с поличным; когда Памблчук, толкая меня в спину, протискивался сквозь толпу, одни спрашивали: «Что он натворил?», |
and others, “He’s a young ’un, too, but looks bad, don’t he?”
| другие говорили: «Молод-то молод, да сразу видно – отпетый». |
One person of mild and benevolent aspect even gave me a tract ornamented with a woodcut of a malevolent young man fitted up with a perfect sausage-shop of fetters, and entitled TO BE READ IN MY CELL.
| А один тихий, благожелательный на вид старичок даже сунул мне тоненькую книжку, на обложке которой красовался явно злонамеренный молодой человек, весь обвешанный кандалами, наподобие продавца сосисок, и стояло заглавие: «Чтение заключенного». |
The Hall was a queer place, I thought, with higher pews in it than a church,—and with people hanging over the pews looking on,—and with mighty Justices (one with a powdered head) leaning back in chairs, with folded arms, or taking snuff, or going to sleep, or writing, or reading the newspapers,—and with some shining black portraits on the walls, which my unartistic eye regarded as a composition of hardbake and sticking-plaster.
| В ратуше я увидел много интересного: здесь были ложи с высоким барьером – выше, чем в церкви, – и из них выглядывали чьи-то лица; всемогущие судьи (один – в пудреном парике) сидели в креслах, развалившись и скрестив руки, или нюхали табак, или читали газеты, или писали, или подрёмывали: а на стенах висели блестящие чёрные портреты, которые моему непросвещённому глазу показались сделанными из карамели и липкого пластыря. |
Here, in a corner my indentures were duly signed and attested, and I was “bound”; Mr. Pumblechook holding me all the while as if we had looked in on our way to the scaffold, to have those little preliminaries disposed of.
| Здесь-то, в одном из углов большой залы, мой договор и был подписан, заверен и скреплен печатью, причём все это время Памблчук крепко держал меня за локоть, словно мы зашли сюда по пути на виселицу, чтобы сперва покончить со всеми мелкими формальностями. |
When we had come out again, and had got rid of the boys who had been put into great spirits by the expectation of seeing me publicly tortured, and who were much disappointed to find that my friends were merely rallying round me, we went back to Pumblechook’s. And there my sister became so excited by the twenty-five guineas, that nothing would serve her but we must have a dinner out of that windfall at the Blue Boar, and that Pumblechook must go over in his chaise-cart, and bring the Hubbles and Mr. Wopsle.
| Выйдя затем на улицу и кое-как избавившись от мальчишек, которые с восторгом ожидали, что я буду подвергнут публичному наказанию здесь же, на площади, и очень огорчились, убедившись, что я окружен друзьями, – мы возвратились к Памблчуку. И тут сестра, вспомнив про двадцать пять гиней, пришла в такой азарт, что заявила – вынь да положь ей по этому случаю обед в «Синем Кабане», и пусть мистер Памблчук съездит на своей тележке за Хаблами и мистером Уопслом. |
It was agreed to be done; and a most melancholy day I passed.
| На том и порешили, и очень печально прошёл для меня остаток этого дня. |
For, it inscrutably appeared to stand to reason, in the minds of the whole company, that I was an excrescence on the entertainment.
| Ибо все они почему-то считали, что я только порчу им праздник. |
And to make it worse, they all asked me from time to time,—in short, whenever they had nothing else to do,—why I didn’t enjoy myself?
| Мало того, все они от нечего делать спрашивали меня, почему я не веселюсь? |
And what could I possibly do then, but say I was enjoying myself,—when I wasn’t!
| И что мне оставалось, как не отвечать, что я очень веселюсь, хотя какое уж там было веселье! |
However, they were grown up and had their own way, and they made the most of it.
| Да, они были взрослые и пользовались тем, что могли поступать как им угодно. |
That swindling Pumblechook, exalted into the beneficent contriver of the whole occasion, actually took the top of the table; and, when he addressed them on the subject of my being bound, and had fiendishly congratulated them on my being liable to imprisonment if I played at cards, drank strong liquors, kept late hours or bad company, or indulged in other vagaries which the form of my indentures appeared to contemplate as next to inevitable, he placed me standing on a chair beside him to illustrate his remarks.
| Отъявленный плут Памблчук даже уселся во главе стола, представляясь, будто это он всех облагодетельствовал; а пустившись в разглагольствования по поводу того, что я отдан в ученье, он злорадно поздравил всю компанию с тем обстоятельством, что отныне я подлежу аресту, если буду играть в карты, пьянствовать, поздно возвращаться домой, водить дружбу с кем не следует или же предаваться другим порокам, – и договоре все это предусматривалось как нечто неизбежное, – и, для вящей наглядности, велел мне стать рядом с ним на стул. |
My only other remembrances of the great festival are, That they wouldn’t let me go to sleep, but whenever they saw me dropping off, woke me up and told me to enjoy myself.
| Что ещё запомнилось мне из этого торжества? Что они не давали мне уснуть, а чуть только у меня начинали слипаться глаза, будили и приказывали веселиться. |
That, rather late in the evening Mr. Wopsle gave us Collins’s ode, and threw his bloodstained sword in thunder down, with such effect, that a waiter came in and said, “The Commercials underneath sent up their compliments, and it wasn’t the Tumblers’ Arms.”
| Что поздно вечером мистер Уопсл декламировал оду Коллинза и бросал он оземь меч кровавый свой с таким грохотом. |
That, they were all in excellent spirits on the road home, and sang, O Lady Fair!
| что трактирный слуга прибежал сказать: «Приезжие из нижней залы велели кланяться и напомнить, что здесь, мол, не „Привал циркачей“. |
Mr. Wopsle taking the bass, and asserting with a tremendously strong voice (in reply to the inquisitive bore who leads that piece of music in a most impertinent manner, by wanting to know all about everybody’s private affairs) that he was the man with his white locks flowing, and that he was upon the whole the weakest pilgrim going.
| Что по дороге домой все были в наилучшем настроении, все распевали „Моя краса“, и мистер Уопсл уверял раскатистым басом (в ответ на назойливое приставанье запевалы, которому в этой песне обязательно нужно выведать у каждого всю его подноготную), что да, это у него кудри вьются волной и что если говорить начистоту, – то именно он и есть пилигрим молодой. |
Finally, I remember that when I got into my little bedroom, I was truly wretched, and had a strong conviction on me that I should never like Joe’s trade.
| И ещё я помню, как дома, в своей спаленке, я чувствовал себя глубоко несчастным и был убеждён, что никогда не полюблю ремесло кузнеца. |
I had liked it once, but once was not now.
| Когда-то оно мне нравилось, но теперь – другое дело. |
|
